Параллельная реальность

Открытие этой схожести на самом деле новость только для неофитов. Еще в позапрошлом веке специалисты заметили, что голландец Винсент Ван Гог и норвежец Эдвард Мунк, родившиеся во второй половине XIX века с разницей в десять лет, «параллелят» в творчестве. Есть даже обширная литература на этот счет. При отсутствии личного знакомства их объединяла среда богемного Парижа конца XIX века и общее ощущение надвигающихся катастроф века ХХ. Объединяло желание сказать в искусстве новое слово, представляя лишь повседневную жизнь. А еще общность борьбы с психическими недугами, при жизни художников по мере сил скрываемыми, а в наше время потянувшими за собой обширные исследования нормы и патологии в их искусстве. Сложив в уме все эти странные сближенья, трудно поверить, что под одной крышей они собраны впервые.

Небольшой современный прекрасно оснащенный музей Мунка в Осло стоит среди парков района Тойен, так что при солнечной погоде удалось поймать нечаянную радость – проникшие на полотна в полутьме залов все оттенки зеленого. Впрочем, по пути к рукотворному зеленому все довольно строго: зрителей лицом к лицу встречают два автопортрета Ван Гога и Мунка, словно испытывающие готовность к встрече, и призыв говорить тише – совершенно напрасный, поскольку говорить в тот момент вообще не можется. Двойная реальность двух авторов накрывает волной, поражая сходством и отдельных картин, и восприятия мира. Спасает от мистики только память о написанной независимо друг от друга Моцартом и Бетховеном мелодии да трезвая благодарность кураторам за отлично сделанную работу. Старик с потухшим взглядом голубых глаз и губами ниткой с этюда Мунка «Голова пожилого человека» и его ровесник с «Портрета старика с бородой» Ван Гога появились на свет с разницей в два года и явно дышали одним воздухом. Ранний Ван Гог едва отличим от молодого парижского Мунка с его «Весенним днем на улице Карла Йогана» и «Рю Лафайет», при взгляде на которые кажется, что до слишком знаменитого «Крика» у норвежца еще целая жизнь (на выставке была одна из авторских версий картины – собственность музея). Лес Ван Гога и лес Мунка переплетены корнями и ветвями. Так что спустя короткое время уже чудится, что скромно выставленные «Едоки картофеля» Ван Гога только по недоразумению не написаны Мунком, а какой-нибудь мрачный лист вроде бы авторства Мунка лишь случайно приписан Ван Гогу.

Кураторы разбили выставку на разделы, и только им известно, как сложно было выстраивать параллельные прямые без зазубрин и натяжек. Разделы «Цвет», «Линия», «Живописные средства» снабжены эпиграфами в духе «Мунк также использовал выразительные дополнительные цвета, но когда Ван Гог любил желтый/фиолетовый и голубой/оранжевый, Мунк часто предпочитал красный/зеленый». Параллели совсем гипнотизируют – как совершенно разные поползшие линии и взбесившиеся цвета «Желтого дома» Ван Гога и «Красного плюща» Мунка. Для пущей наглядности кураторы подготовили синхронные хронологии от момента появления героев на свет. Первые показы, первые успехи и скандалы, особые удачи и провалы, покупки домов, впервые отмеченное арт-критиком Юлиусом Мейер-Грефе в 1899 году родство их взглядов и жуть полного совпадения, когда в 1937 году искусство обоих признали дегенеративным. Но история всегда предлагает после трагедии фарс, и вот уже в хронологии отмечены выход голливудских байопиков и рекорды аукционных торгов. А потом и канонизация: в 1963 открыт музей Мунка в Осло, десять лет спустя – музей Ван Гога в Амстердаме.

Норвежцы приходят на выставку с детьми, и у особо продвинутых родителей крошка лет четырех одета в подсмотренные у Мунка интенсивные красный с зеленым. Когда эта кроха разглядывает «Красный плющ», параллели из мира искусства вдруг становятся частью реальности. Легко предположить, что эту параллель не планировали заранее – тем важнее, что она тоже появилась.