Земля и воля

Оперный театр Осло уже лет семь как внесен в учебники по архитектуре. Здание ультрасовременное, идеально вписано в зеркало Осло-фьорда, и к его выверенным белым линиям нечего прибавить. В нем живет труппа Национальной оперы и балета, проходят самые важные культурные события под эгидой правительства или монаршей семьи, как только что состоявшийся Международный вокальный конкурс Королевы Сони. Только представьте, что прямо под носом у этого совершенного здания разбита нескромная палатка из фольги. В назначенное время люди из палатки откидывают полог, откуда клубится дым, и дружелюбно сверяют имена входящих со списком, вручая бахилы. На фоне идеально гармоничного пространства выглядит это странно. Неужели секта?

Ну, если очень хочется, можно трактовать и так – самые твердые головы в наших широтах по сей день равняют современный танец с сектантством на фоне официально принятой балетной религии и народно-сувенирных плясок. В Осло к современному танцу относятся гораздо адекватнее. Забравшийся в палатку спектакль – официальный отпрыск Национальной оперы и балета с серьезным именем «На исторической почве» и с очень серьезной темой. Трое авторов-артистов Ингелев Берстад, Эйвинд Сельясет и Кристин Хельгебостад провели грандиозную подготовительную работу.

Задавшись вопросом, какой могла бы быть история современного танца Норвегии, если бы все идеи его обитателей были реализованы, они опросили больше двух десятков хореографов. Из них россиянам хорошо знаком только умница Йо Стромгрен с авторской труппой Jo Stromgren Kompani, кроме танца многое понимающий в футболе, – «Дань танца искусству футбола», разницу национальных взглядов – «Ток Писин» и мужские слабости – «Там». Оказалось, даже у самых признанных и успешных артистов осталась «в столе» тьма прекрасных идей и проектов. Все как у людей. Больше того, мир просто кишит обрывками мыслей, не доросшими до внятных идей, и уж тем более идеями, которые не воплотились в реальность. А еще где-то рядом витают и тоже рассыпаются в пыль ожидания, еще более хрупкие при столкновении с действительностью. Трое молодых авторов убедились в летучей природе мыслей художника и придумали собственный образ растворимых идей – белого дыма, что выбивается из всех щелей палатки. Да и сама палатка с ее разлинованным цветными восьмигранниками полом стала символом временных археологических раскопок на богатом кладбище идей. Внутри палатки в культурных слоях этих раскопок из дыма рос сосредоточенный на внутренних процессах танец. Затем танец поглотила надувная конструкция из фольги, одновременно неодолимые обстоятельства и преобразующий покров, откуда артисты вышли уже не танцовщиками, а гламурными музыкантами с электрогитарами. Идеи не просто растворяются в воздухе, они меняют климат. Со временем – даже историческую почву. В жизни не бывает идеальных условий, но что из того, что в маленькие отверстия улетучивается нечто важное, когда всегда можно сменить поле и придумать что-то новое. Ведь если ты творишь, то творишь в любых обстоятельствах.

Я вдруг представила, что на Театральной площади перед Большим, Малым и Академическим молодежным расположились не бочки с вареньем на одноименном липком фестивале (хотя я и им рада), а нескромная палатка из фольги с живым искусством. В которой не первопроходцы российского современного танца уровня Саши Пепеляева, Татьяны Гордеевой и Альберта Альбертса, а молодые, еще не битые и любопытные, показывают спектакль-исследование. Ведь были же попытки «старших» лет двадцать назад сделать нечто подобное по соседству, в Новом манеже, но тогда, конечно, деревья были выше, трава зеленее, а нынешние погромщики искусства еще ходили в школу и плохо учились. Вот только выбранную норвежцами тему про кладбище надежд нам сегодня исследовать никак нельзя: у нас грустнее с экологией и исторической почвой, на дворе кризис, и никто не знает, сколько еще несбывшегося и закопанного после него останется. Разве только после норвежского спектакля подумать, что можно сделать, чтобы через несколько лет закопанных идей оказалось все же не в сотни раз больше, чем воплощенных.

Автор – музыкальный обозреватель «НИ»