Вице-президент «Роснефти» Виктор Ишаев

– Виктор Иванович, вам докладывали о деталях трагедии траулера?

– Я общался с коллегами. Думаю, что при более внимательном расследовании этого случая будут обнаружены системные нарушения, которые происходят в зоне рыбной ловли. У нас на Дальнем Востоке эта отрасль, мягко говоря, непрозрачная. Мы пробовали этот вопрос изучать, еще когда я был полпредом. Брали таможенные данные наших покупателей: Китая, Кореи, Японии. С таможенными данными РФ они расходились на полтора миллиарда долларов в год. Я докладывал об этом президенту, тогда еще Дмитрию Медведеву. Были поручения достаточные серьезные, но пока явных результатов нет. Отрезки потогонного периода, когда идут определенные виды рыбы, довольно короткие, и людям нужно успеть взять. Конечно, это приводит к всевозможным нарушениям. Что такое рыболовецкое судно? Водоизмещением 6,5 тыс. тонн – это большой, серьезный корабль. Охотское море – достаточно жесткое, и люди, туда попадая, долго не выдерживают. Думаю, что по результатам расследований будет вскрыт целый пласт нарушений, и это может послужить наведению большого порядка.

– У нас довольно серьезные силовые структуры с огромными по нынешним временам полномочиями. Почему не удается навести порядок в этой сфере?

– Сама зона расположена таким образом, что кругом граница. Это облегчает незаконный вывоз и перегрузку. Мы в свое время пробовали провести совещание на Камчатке с руководителями контролирующих структур. Приехали с заместителем генерального прокурора, собрали людей, говорим: для того чтобы навести порядок, всегда нужно начинать с себя – только тогда можно требовать от других. Я готов участвовать в этом процессе, на этих условиях. Но разговора серьезного не получилось, и все осталось на своих местах.

– Вы сейчас в другой ипостаси, представляете «Роснефть». У компании одна из приоритетных территорий – это Дальний Восток. Расскажите поподробнее, что делается?

– Во-первых, «Роснефть» – не просто компания. Почти на 70% это госкомпания, самый крупный налогоплательщик. Она четко идет в ключе выполнения тех поручений, которые дает президент страны. И работает на экономику государства. Если в 2013 году компания уплатила налогов на сумму 2 триллиона 720 миллиардов рублей, то в 2014 году – уже более 3 триллионов. Если взять федеральный бюджет, то получится, что «Роснефть» внесла в него 25% – это хороший показатель. Я курирую дальневосточные проекты компании. В России было несколько программ по развитию Дальнего Востока, и все они были сконцентрированы на том, чтобы регион обеспечивал рост экономики страны в целом. Это серьезная агломерация: 36,1% территорий, население – 4,4% россиян, но в тоже время вырабатывает валовый продукт на 5,6%, то есть там люди трудятся более напряженно, а вот уровень жизни среднероссийского на 20%. Мы сейчас работаем над книгой о развитии Дальнего Востока в разные времена. Посмотрели XVII век. В то время в России было население десять с половиной миллионов человек. На Дальнем Востоке всего коренного и приезжего населения жило чуть меньше трех процентов, а доход в казну государства давали по разным оценкам от шести до десяти процентов. То есть и раньше Дальний Восток был серьезным звеном в экономике России. И причем основным сырьем была пушнина – она нужна была государству для покупки золота и серебра, чтобы печатать и ковать деньги. У нас тогда не было своих месторождений. То есть Дальний Восток всегда служил точной развития экономики государства в целом. И сколько не писали программ развития, всегда говорили, что Дальний Восток – это точка роста Российской экономики, это ворота в Азиатско-Тихоокеанский регион. Что такое АТР? Это почти 60% мирового валового продукта и около 50% мировой торговли, это население более 40%. Сегодня экспортная доля России в АТР составляет 16–17%, товарооборот – 26–27%. Мы говорим, что здесь нужно наращивать рынки. Экономика более динамично развивается именно здесь. Если мы сможем, не теряя западных рынков, занять достойное место в АТР, то и российская экономика, и дальневосточная получат возможность серьезного роста, а жители получат более высокий уровень жизни. Мне приятно говорить, что все инвестиционные проекты на Дальнем Востоке «Роснефть» сохранила. Главный проект – это создание нового судостроительного комплекса на базе завода «Звезда», подготовка к строительству ВНХК, строительство Дальневосточного завода по сжижению газа, модернизация Комсомольского НПЗ. Решение по созданию судостроительного комплекса было принято задолго до всевозможных кризисов, в августе 2013 года во Владивостоке президентом В.В. Путиным. Было решено заниматься импортозамещением. Было дано поручение, что «Роснефть» становится собственником ДЦСС (Дальневосточный центр судостроения), формирует пакет заказов. Заказывают корабли «Роснефть», «Газпром», «Лукойл», «Совкомфлот» и другие компании. И мы создаем на этой базе довольно серьезное, мощное предприятие. Такого класса, какого еще нет в нашем государстве. В ДЦСС будут входить семь предприятий. Но и остальные судостроительные предприятия, туда не вошедшие – Комсомольский судостроительный завод, Хабаровский, – будут вовлечены в межзаводскую кооперацию. Мы сможем строить корабли мирового уровня. Но весь вопрос упирается в организацию. Пока не решены вопросы передачи пакета акций ДЦСС «Роснефти», слабо решается вопрос формирования портфеля заказов, вырабатываем механизмы финансирования проекта и т.д. Это серьезнейший проект, который в общей сложности будет стоить порядка 133 млрд. рублей. Что такое построить подобный комплекс? Конечно, кроме производственных цехов и мощностей, нужно построить энергетику, привлечь еще 3 тысячи человек, построить жилье, детские сады, тепловые котельные. То есть должны быть созданы социальная и производственная инфраструктуры. Это сложнейшее направление, но оно того стоит.

– А как так получается, что Столыпин в свое время написал программу развития Дальнего Востока, и там было прописано все до коровы, до количества хозяйств. И поток населения в сторону Дальнего Востока тогда был заметен, а сейчас одна президентская программа пишется, другая, а отток населения оттуда не уменьшается?

– Вот так накладывать одно на другое нельзя. Столыпин проводил программы с задачей заселения Дальнего Востока, чтобы это была российская империя. Сегодня просто так сказать: «Вот надо туда привезти население» – не получится. Для того чтобы люди приехали, нужно создать рабочие места – то, чем сегодня мы и занимаемся. Нужно платить хорошие зарплаты и создать условия жизни, решить социальные вопросы. А если говорить по программам, то лучше всего выполнялись программы с 1930 по 1955 год. И почему они выполнялись, мы тоже знаем. Где-то лагерная система играла очень плохую роль, а Дальний Восток осваивался за счет этого. И никто не говорит, что это правильно, но промышленная база была создана в те годы, особенно все эти заводы, порты, дороги, заготовка древесины, добыча золота, алмазов. И даже начали копать тоннель на Сахалин.

– Насколько разумна инициатива давать россиянам из любой точки страны бесплатно землю на Дальнем Востоке, чтобы только они туда поехали? Может ли быть от нее какой-то результат, если еще учитывать, что земли эти без инфраструктуры?

– Есть земли городские, сельхозназначения и приграничные. Какие земли могут быть товаром? С лесом ты не отдашь, с месторождением тоже – это ресурс полезных ископаемых. Земли больше чем достаточно, но здесь напрямую столыпинский подход не подойдет. Мы пробовали – не получается. Эта идея хороша, если давать городскую землю, которая является товаром. А если давать землю за городом, то это крайне сложно. Дальневосточный федеральный округ имеет 36% территории и 4% населения. Там земли много! И если кто-то возьмет землю и на ней начнет что-то производить, мы ему еще ящик коньяка поставим. Просто нужно создать там новые условия. Освободить от налогов, дифференцировать таможенные платежи, плату за ресурсы, НДПИ.

– Существует геополитическая страшилка, что рано или поздно Дальний Восток могут заполонить китайцы, и без всякого объявления войны он по факту просто станет китайским. За этим что-то стоит или это рождается в московских кабинетах тех людей, которые ни разу там не были?

– Столыпин, выступая в Государственной думе 2 апреля 1862 года, говорил, что однажды, «когда мы проснемся, может быть, он окажется русским, но только по названию». Такая проблема есть. Но сегодня говорить, что нужно как-то отгородиться государству, – неправильно. И один вопрос: как ведут себя китайцы, другой – как ведем себя мы? Использовать соседство в свою пользу мы просто обязаны. Мы много работали с руководством Китая, встречались и с первыми руководителями. Конечно, они у нас сегодня берут ресурсы. Но необходимо договоры составлять так, чтобы часть ресурсов проходила хотя бы первичную переработку на нашей территории. Вот они получают у нас древесину, ну вот давайте перерабатывать хотя бы до уровня целлюлозы. На этой проблеме акцентировал свое внимание президент страны Владимир Путин во время встреч на высшем уровне. Говорят, что из-за кризиса в 2008–2009 годах обвалилась вся Россия. Меня это немного беспокоит. Для примера: Россия потеряла в валовом продукте 7,9%, а Дальний Восток в валовом продукте вырос на 1,8%, по промышленности – на 2,8%. Почему? Более примитивная структура экономики. У нас рынки-то остались, и та продукция, которую мы поставляем, была постоянно востребована. Биоресурсы востребованы, лесной ресурс востребован, Дальний Восток тогда выстоял.

– То есть и нынешний кризис тоже пойдет Дальнему Востоку в плюс?

– Кризисы никому в плюс не идут. И когда говорят, что мы будем перестаивать структуру экономики... Наверное, это несколько примитивно ждать кризис, чтобы тебя ударили по голове, и ты оказался на правильном пути. Но если уж так случилось, не додумали, то хотя бы из ситуации надо выходить правильно. Очень хочется, чтобы было лучше. Хочется искренне уважать государство. Чтобы нас уважали. Для этого сейчас необходимо менять структуру экономики, заниматься импортозамещением, создавать новые средства производства, рабочие места. Нужно обязательно активизировать потребительский спрос. Механизмы известны, это мировая практика.