Старые сцены о главном, или Сумбур вместо музыки

В эфире «России-1» в пятницу стартовал новый конкурс талантов – «Главная сцена». Канал без особых обиняков рекламировал его как «главное музыкальное событие года». Ну а чего стесняться, действительно: очередной сезон «Голоса» закончился, в пятницу конкурентов за прайм-тайм не видно, к тому же в новом шоу задействованы мощные звездные силы – от дебютировавшего в качестве ведущего Григория Лепса до Константина Меладзе. Пригласили множество артистов и продюсеров, которые ранее ассоциировались в основном с Первым каналом: тут и Игорь Матвиенко, и Максим Фадеев, и Виктор Дробыш, и Антон Беляев, и Стас Пьеха, и Гарик Мартиросян. Кастинги проходили в Государственном Кремлевском дворце. Звучит невероятно круто, но, возможно, часть претендентов отсеялись еще на подходах к Кутафьей башне: пропускная система там уж больно строгая. Глядя на анонсы «Главной сцены», я почему-то вспомнил название книжки по сексуальному воспитанию для подростковой аудитории «Теперь, когда ты заполучил меня сюда, что мы будем делать?», ну, или анекдот «а сейчас мы попробуем со всей этой фигней взлететь».

На самом деле особой растерянности не должно было быть. «Главная сцена» – это очередная адаптация популярного наЗападе шоу

«X Factor», которое не только выдержало множество сезонов (в Британии, например, 11), но и дало тамошней поп-музыке внушительное количество звезд. У наших уже было несколько попыток внедрить формат на российскую почву, но отчего-то конкуренции с «Фабрикой звезд», а потом с «Голосом» эти проекты не выдерживали – ни рейтингово, ни по количеству новых артистов. Судя по первому выпуску, у «Главной сцены» не так уж много шансов переломить эту тенденцию.

В звездном мельтешении зрителям крайне сложно разобраться как в правилах проекта, так и в его, так сказать, миссии. Зачем нам еще один телевизионный конкурс талантов? Впрочем, это-то как раз понятно. Никаких талантов открывать никто не собирается, потому что их наоткрывали столько, что впору солить. Зато под видом конкурса можно обеспечить бесперебойное мелькание на экране знакомых лиц – их сейчас уже (или еще?) гораздо больше, чем юных талантов. Требования к талантам в связи с этим весьма размытые: кто-то из жюри настаивает на харизме, кто-то на наличии сильного голоса, а кто-то хочет найти артиста международного уровня. В итоге одних ругают за то, за что других хвалят, а система отбора выглядит лишенной какой бы то ни было логики. Есть жюри, а кроме этого имеются наставники-продюсеры, которые потом будут работать с выбранными жюри талантами. При этом сидят все вместе, конкурсантов обсуждают все наперебой, включая ведущих, и некоторых почему-то сразу отправляют к наставникам, а других – ждать у моря погоды. Зато члены жюри и продюсеры постоянно выбегают на сцену будто бы помогать участникам, а на самом деле помогать проекту удержать внимание публики, с чем не справляются конкурсанты. Последних показывают как-то странно: одним дают рассказать о себе, других заставляют петь с места в карьер – есть ощущение, что все, что связано с начинающими артистами, монтируется как попало.

Отдельно нужно сказать о жюри. По именам оно выглядит весьма привлекательно: Юрий Антонов, Жанна Рождественская, Сергей Чиграков и Уолтер Афанасьефф (в титрах «России-1» патриотично обозначенный как Афанасьев, но почему тогда не Валентин?). На деле получается, что Антонову, известному придирчивым характером, нравится почти всё, легендарной Рождественской, которую лет сто не было видно на экранах, – вообще всё. Мизантроп Чиж сидит в жюри с удивленным видом а-ля «как я сюда попал», но тоже улыбается и голосует «за». Похожий на Ленина американский продюсер русского происхождения Афанасьефф говорит с акцентом, с каким в дурных комедиях принято изображать иностранцев, и тоже почти всё одобряет – хотя и сравнивает каждого участника с высокими образцами иностранного шоу-бизнеса. По этому поводу он уже удостоился отповеди от «импорто-заместительного» Дробыша, который заявил, что петь нужно по-русски, а не кивать на каких-то там.

Состав продюсеров, которые примут эстафету от жюри, озадачивает еще сильнее. Игорь Матвиенко, Виктор Дробыш, Константин Меладзе и Максим Фадеев вроде как поделят участников по жанрам, и каждый будет работать в своем – от рока до популярной классики. Пока незаметно, что из этого может получиться что-то путное: жанры жанрами, а если Меладзе не видит в подходящем по стилю исполнителе звезду – он его не возьмет. Кроме того, напрашивается гадкий вопрос: перечисленные продюсеры уже много лет сидят во всевозможных шоу талантов – и много наоткрывали? Кто из выпущенных ими на звездную орбиту артистов способен, например, заменить их в этих креслах? Если не Дробыш, то кто? Однако других продюсеров у телевидения для нас нет, к тому же они с каждым проектом всё увереннее держатся перед камерами и уже способны затмить любую звезду, тем более потенциальную. Чем, собственно, и занимаются на «Главной сцене».

Возможно, следовало упомянуть кого-то из конкурсантов, но они как-то не запоминаются (а судя по тому, как все смонтировано, и не должны запоминаться). Пара удачных шуток от Гарика Мартиросяна, цинизм его напарника Лепса, выходы Чижа к роялю и гитаре, благодушие жюри и хлопотливость продюсеров, мутные правила и смутные цели – вот такое послевкусие оставил первый выпуск. Те, кто не успел выключить телевизор, увидел тех же героев в студии у Владимира Соловьева, одетого в невероятный камзол. Взволнованно обсуждая судьбы нашего шоу-бизнеса, гости программы пришли к утешительному выводу, что если и есть у нас на эстраде еще отдельные недостатки, «Главная сцена» наверняка поможет их искоренить. Но зритель, скорее всего, об этом не узнает, поскольку сумбур телеверсии пока совершенно в этом не убеждает.

Автор – музыкальный обозреватель «НИ»