Режиссер Сергей Бодров

– Ваш новый фильм снят по мотивам книги Джозефа Дилейни. Этот бестселлер о ведьмах, демонах, стражах и прочих невероятных существах. Раньше вас с фэнтези творческая судьба не сводила. Почему согласились?

– Во-первых, потому, что это новый для меня опыт, и он мне показался интересным. Картина очень масштабная, дорогая. Для такого проекта можно приглашать самых лучших специалистов со всего мира, а не только из Голливуда. У меня, например, на этом проекте работал обладатель шести «Оскаров» художник-постановщик из Италии Данте Феррети. И декорации он построил фантастические.

– У вас и актеры снялись фантастические! Оскароносный Джеф Бриджес, четырехкратная номинантка на «Оскар» Джулианна Мур… Правду говорят, что американские актеры очень дисциплинированные в отличие от наших?

– Там тоже встречаются недисциплинированные. Но большие актеры, как правило, себе такого не позволяют. А актеры, с которыми я работал, не доставили мне ни секунды огорчения – только радость. Они замечательные.

– Вы ведь в кино пришли через профессию журналиста. Остался в памяти какой-нибудь интересный репортаж, сделанный вами, интервью?

– Я работал в журнале «Крокодил», а это особый такой жанр. В редакцию «Крокодила» писали люди со всей страны, обычно обращались с жалобами. На ежедневной планерке девочки из отдела писем зачитывали лучшие, и мы, журналисты, потом по этим письмам работали. По таким призывам о помощи я объездил всю страну с севера на юг и с запада на восток. Меня, помню, поражало, что в стране огромное количество невостребованных людей. Например, изобретатели. Люди просто сходили с ума оттого, что их изобретения никому не нужны. Человек что-то изобрел, пришел с этой вещью в какой-то институт, а ему: «Мы работаем над этим уже пять лет, а ты – раз и изобрел! Да не может этого быть!» Он: «Смотрите, вот у меня модель – все крутится, верится», а перед ним дверь закрывают. Люди реально сходили с ума. Причем им не нужны были деньги, они – возьмите, пользуйтесь! Нет, не надо. Ну, если изобретение связано с «оборонкой», еще туда-сюда, посмотрят. А простую умную вещь отвергали сразу. И так обстояло дело не только с изобретателями. Системе вообще не нужны были нестандартные люди, она предпочитала иметь дело со средним человеком. Врачи, учителя, которые пытались делать что-то новое, – у них у всех трудные судьбы. Я это видел и пришел к мысли, что так не может продолжаться долго, что эта система скоро рухнет. Так и произошло.

– А как вы оказались на сценарном факультете ВГИКа?

– Во ВГИКе я оказался, можно сказать, случайно. Я работал на Мосфильме осветителем, стал писать и пошел на сценарный факультет. Поступить было очень сложно, был огромный конкурс, но мне повезло.

– Когда работали осветителем, «светили» каким картинам?

– Был такой фильм «Чайковский». Еще – «Красная площадь»… Осветители – это рабочий класс кинематографа. Но опыт был полезный.

– Вы как режиссер ставили и военную драму, и криминальную, и исторические фильмы, а вот комедию только писали как сценарист. Имею в виду «Баламута».

– Да, это в свое время была одна из самых популярных российских комедий. Я попробовал недавно сделать комедию, называлась она «Дочь якудзы». Но, похоже, она оказалось не для сегодняшнего зрителя. На самом деле это очень сложный жанр. Может быть, в будущем попробую поработать в нем еще раз. А вот что касается фэнтези, наверное, «Седьмым сыном» ограничусь. Буду делать что-то новое. Хотя опыт, повторюсь, был очень интересным. А каков получится результат – увидим. Надеюсь, зрители разглядят за яркой зрелищностью те мысли о природе добра и зла, об ответственности людей за свои поступки, которые я хотел до них донести этим фильмом…