В детстве мой путь в нелюбимую музыкальную школу проходил по Большому Каменному мосту через Москву-реку. Зимой на конечной остановке «Библиотека Ленина» я занимал в троллейбусе краешек высокого кондукторского диванчика и быстро отогревал дыханием маленький кружок-иллюминатор в окне. Дорожные наблюдения позволяли мне каждый раз удивляться одной и той же картинке: я видел огромные белые облака, опустившиеся на землю и клубившиеся над рекой всегда в одном и том же месте.
Уже потом я узнал, что это был знаменитый бассейн «Москва» – один из самых больших в мире открытых спортивных водоемов, с подогретой водой зимой и со смельчаками-пловцами, которые не боялись никаких морозов. До сих пор не могу понять, как эти «моржи» не натыкались друг на друга в этом молочном паре и тумане.
Детство и юность быстро прошли, но я так и не поплавал в этом скандальном бассейне, сооруженном на месте варварски взорванного храма Христа Спасителя и не построенного Дворца Советов в разгар сталинской реконструкции города.
Строительство храма Христа Спасителя в Москве началось 175 лет назад в память о войне 1812 года. Храм спасителей Отечества от наполеоновского нашествия был коллективным кенотафом воинов Русской императорской армии, погибших в этой войне, и должен был продолжить традицию строительства обетных храмов, возводимых в России в знак благодарности, обета, вечного поминовения усопших героев.
Строили не спеша – целых 44 года. Строили даже не на века – а навсегда! Для доставки на стройку особых материалов – гранита и мрамора из северных губерний – пробили даже новый водный путь: Екатерининский канал, который соединил Москву-реку с Волгой через реки Истру, Сестру и Дубну. Десять лет(!) воздвигали свод большого купола, а еще двадцать лет понадобилось для завершения всех работ по внутреннему убранству и росписям храма. Зато какие имена остались в истории его строительства – лучшие силы императорской академии живописи: Суриков, Крамской, Верещагин!
В феврале 1986 года на выставке в ЦДХ «Памятники Отечества» я впервые увидел картину Валерия Балабанова «Пловец». Сюжетом ее стало пророчество о воскрешении храма Христа Спасителя в Москве. Действительно, идея возрождения храма уже витала в московском воздухе, и в конце 80-х годов в Советском Союзе было сформировано мощное общественное движение для воскресения храма-памятника. Патриарх Алексий II, впервые увидевший на выставке «Пловца» Балабанова, предвосхитил возрождение храма Христа, назвав это полотно «картиной-молитвой», которая обязательно сбудется.
Чтобы молитва художника стала былью, в феврале 1990 года Священный синод Русской православной церкви благословил возрождение храма Христа Спасителя и обратился в правительство России с просьбой разрешить восстановить его на прежнем месте. Через два года Борис Ельцин подписал президентский указ «О создании фонда возрождения Москвы», в котором на первом месте в перечне объектов реконструкции стоял храм Христа.
Несмотря на то что будущее строительство нового храма было поддержано многими общественными группами, оно было окружено спорами, протестами и обвинениями городских властей в коррупции. Против чрезвычайно дорогостоящего строительства громадного храма в центре столицы и уничтожения бассейна «Москва» в период острого экономического кризиса «лихих 90-х» выступали депутаты Госдумы, члены правительства и многочисленные общественные организации. Территория вокруг незамерзающего бассейна превратилась в еще одну «горячую точку», где происходили постоянные стычки между православными гражданами, одиночными пикетчиками и художниками-авангардистами. Казаки и хоругвеносцы, сменяя друг друга, участвовали в многодневном крестном ходе вокруг ограды бассейна под беспроигрышным лозунгом «Мы – русские! С нами бог!».
Все это закончилось 26 сентября 1994 года. В 10 часов утра я запечатлел на фотопленку скромное историческое событие, когда двое рабочих установили первый модуль щитового забора вокруг приговоренного к смерти бассейна и будущей стройки храма. Так, 20 лет назад началось возрождение храма Христа Спасителя в виде сооружения условной внешней копии своего исторического предшественника. Строили в десять раз быстрее, чем оригинал, – всего четыре с половиной года!
Строительство Храма Христа Спасителя шло ударными темпами, и мне казалось иногда, что это главная комсомольская стройка страны, на которую с очередного съезда ВЛКСМ направятся интернациональные молодежные бригады и бойцы Всесоюзного студенческого стройотряда. Сейчас страшно сознаться, но в сентябре 1995 года я фотографировал бригаду украинских девушек-каменщиц, которые производили кирпичную кладку основания главного купола собора. А грузинские живописцы из 23 артелей художников, приглашенных Зурабом Церетели для воссоздания внутреннего убранства храма и росписей поверхностей, радостно махали мне руками, приглашая фотографироваться на строительных лесах. Я помню, что белорусы были машинистами высотных кранов, а узбекские рабочие трудились на бетономешалках.
В истории строительства храма Христа Спасителя, которую я наблюдал лично, день 7 января 1996 года мне запомнился особенно. Это был праздник Рождества Христова, и это был день, когда президент Ельцин впервые посетил главную стройку Москвы. Встречали президента Патриарх Алексий II и мэр Москвы Юрий Лужков. Высшие руководители страны, города и церкви должны были торжественно заложить три последних кирпича в стену главного входа собора.
Немногочисленная снимающая пресса в ожидании высоких гостей иронизировала по поводу этих последних кирпичей, так как никому не верилось, что эти три камня будут действительно последними в стене главного входа собора. Журналисты в этой стене видели огромное количество мест, куда можно было спокойно воткнуть еще десяток-другой «последних» кирпичей.
Ельцин приехал на своем «членовозе» точно в указанный срок, без опоздания. На всех башенных строительных кранах зашевелились снайперы, которые парами лежали на холодных металлических конструкциях, и праздник начался! Мощно зазвучали колокола будущего храма, которые были установлены на специальных стойках прямо на земле перед собором.
Я не знаю, о чем думали организаторы праздника «трех кирпичей», но фотографы и телеоператоры сумели снять только спины высоких гостей. Таинство закладки последних строительных материалов в стены собора так и осталось тайной для россиян. В моей памяти сохранилась только мощь колокольного звона, который сопровождал все действия главных людей России на строительной площадке.
Мой друг – москвич-архитектор Алексей Свешников – бостонский эмигрант с 20-летним американским стажем убежден, что в 1931 году большевики взорвали архитектурный шедевр, а вот лужковский «новодел» далек от совершенства. Его комментарий по поводу споров о возрождении храма Христа Спасителя закончился неожиданно ностальгически: «Я скучаю по бассейну «Москва». Правда... Хороший был бассейн! Грязноватый, конечно, но сама идея бассейна под открытым небом в самом центре Москвы была великолепна! Три года подряд ходил. Зимой особенно приятно было. Мороз, звездное небо и пар, поднимающийся от воды к звездам! Особенно в Рождественскую ночь...»