Научный руководитель ВШЭ Евгений Ясин

– Евгений Григорьевич, перед посланием многие ждали от президента «мобилизационной» риторики, учитывая тяжесть навалившихся на страну экономических проблем. Тем не менее прозвучали слова прямо противоположные – о необходимости предоставления большей свободы бизнесу. Это хороший сигнал?

– Во всяком случае, появилась некоторая надежда на то, что власть начнет проводить более либеральную политику и преодолевать те препятствия, что она выстраивала перед бизнесом за последнее десятилетие. Конечно, не стоит ожидать каких-то немедленных перемен. Однако страна нуждается в институциональных изменениях, которые могут открыть дорогу к положительному развитию и либеральной демократической политике. Впрочем, путь к таким изменениям находится уже за пределами собственно экономики – их надо искать, скорее, в области политической воли тех, кто принимает решения.

– Какие конкретно положительные моменты для бизнеса вы услышали в президентском послании?

– Мораторий на увеличение налоговой нагрузки, полная амнистия офшорных капиталов – это все шаги в правильном направлении. Ведь вплоть до недавнего времени власти выступали исключительно за то, чтобы запретить и искоренить офшоры. Это все силовые, насильственные методы в отношении бизнеса. Надо ведь учитывать, что те предприниматели, которые прибегали к офшорам, делали это не просто так: они тем самым использовали законные способы, чтобы уменьшить фискальное бремя и уйти из-под административного гнета в своей стране. И поскольку ранее власти боролись с офшорными капиталами, у предпринимателей складывалось впечатление, что в отношении них осуществляются насильственные действия. В результате мы имеем ситуацию, которая только укоренилась за предыдущие годы: бизнес не доверяет государству и власти. Те тезисы об экономической свободе, что прозвучали в послании президента, очевидно, появились в его речи под влиянием некоторых либерально настроенных людей из его окружения, которые, вероятно, довели до президента мысль о том, что не надо упорствовать в дальнейшем давлении на бизнес. Я не считаю, что они окончательно уговорили Путина, так как в его окружении есть и другие люди, которые как раз исповедуют, скажем так, силовые подходы в отношении бизнеса.

– Чем же может закончиться это противостояние «силовиков» и «либералов» на властном олимпе?

– От того, что разные люди по-разному уговаривают президента, возможны различные варианты решений и образа действий. И такая непредсказуемость власти не может не тревожить. Лично мне кажется, что президент больше склонен к «силовым» действиям, но надо отдавать себе отчет, что они могут приносить успех только до поры до времени. Либеральный подход, курс на свободу предпринимательства сулит в нынешних условиях больше успеха. Должен сказать, что я не сторонник модернизации сверху. В то же время я против каких-то революционных мер в экономике. Я сторонник пусть медленного и нудного, но развития диалога между властью, обществом и бизнесом. Считаю, что другим путем мы развиваться просто не сможем.

– На минувшей неделе был подписан бюджет на 2015 год и на последующие два года, при том что многие параметры этого документа (средняя цена барреля 100 долларов, средний курс доллара 37,7 рубля, инфляция 5,5%) уже кардинально расходятся с реальностью. Зачем надо было так спешно проводить через Думу и подписывать документ, который заведомо неисполним?

– Я не могу этого объяснить, тем более что практически одновременно появился довольно жесткий прогноз Минэкономразвития, где те же параметры выглядят куда более достоверно: цена нефти – 80 долларов за баррель, спад ВВП 0,8% по итогам года вместо планируемого ранее роста 1,2%, средний курс доллара 49 рублей.

– Можно ли охарактеризовать нынешнее экономическое положение России словом «кризис»?

– Чисто формально мы имеем рецессию: спад производства, отрицательные результаты ВВП на протяжении нескольких кварталов. Совершенно очевидно, что в следующем году нас ожидает серьезный экономический спад. Что касается конкретных процентов или долей процента ВВП, то мне кажется, их высчитывать не так интересно и не столь уж принципиально.

– А что принципиально?

– То, как будут развиваться отношения между властью и бизнесом. Начиная с 2003 года, с «дела ЮКОСа», власть вела сражение с бизнесом, а затем, одержав в этом сражении прогнозируемую победу, потеряла интерес к развитию бизнеса, предпочитая в дальнейшем силовые методы воздействия на него. До поры до времени эта схема работала, бюрократию все устраивало – пока росли цены на нефть и газ, росла и вся экономика. И даже кризис 2008 года, который был достаточно быстро преодолен, не заставил власти строить отношения иначе. Но сейчас стало очевидно: те экономические факторы, которые срабатывали раньше, больше не срабатывают. И с 2011 года наша экономика начала падение, которое с каждым годом становится все сильнее, и прежними методами это падение не остановить.

– И что же, по-вашему, следует предпринять, чтобы изменить ситуацию?

– Пришло время менять те правила, по которым живет российская экономика. Свобода предпринимательства, рост конкуренции, верховенство права – вот три ключевых принципа, по которым она должна работать в новых условиях. Иначе о каком-либо экономическом развитии можно надолго забыть.