Актер Константин Хабенский

– Константин, судя по тому, что ваше творчество в МХТ развивается от одной большой роли к другой, вы чувствуете себя в этом театре достаточно свободно. А у вас бывает разочарование после спектакля: дескать, сегодня неправильно что-то пошло?

– Спектакль на то и спектакль, чтобы его продолжать играть и продолжать разбираться в герое. Если ты сыграл и разобрался в нем полностью, спектакль нужно закрывать. Вот и всё. Спектакль – это не кино, поэтому каждый раз, каждый новый спектакль нужно открывать какие-то новые, новые грани и сантиметр за сантиметром ползти и углубляться в то, что внутри у человека находится – не только у твоего персонажа, но и у тебя самого лично на нынешний день. В этом и заключается «сегодняшность», сиюминутность и неповторимость любого спектакля. Это не самоедство, это просто желание того, чтобы спектакль был свежим, интересным и зрителям, и тебе самому.

– Ваш виртуозный «Контрабас» идет в репертуаре второй сезон, и билетов на него не достать. А что подтолкнуло вас к этой работе?

– На данном этапе, грубо говоря, год назад, я понял, что это тот материал, который я могу попробовать, скажем так, пройти. Материал, с которым можно побороться и который можно примерить на себя.

– Вопрос наивный, но все же… Зачем «бороться»?

– Мне просто интересно. Мне интересно копаться в этом ворохе проблем. Это же трагифарсовая история у нас получилась. Трагифарс для меня доминирующий жанр. Я надеюсь… Я пытаюсь быть характерным актером, не только героем-любовником или просто героем. Поэтому копаться и будоражить зрителя этим материалом мне интересно. Пока зритель будет откликаться, пока он будет реагировать на эту историю, значит, она будет живой…

– Но если вдруг перестанет реагировать, вы скажете себе «нет»?

– Я надеюсь.

– А такое уже бывало?

– Да, конечно. И в Художественном театре в том числе.

– Этот процесс для вас мучительный?

– Мучительный, но потом наступает облегчение и простор для того, чтобы впитывать какие-то новые идеи и предложения. Тяжело всегда отказываться от материи, в которой тебе так удобно, и «переодеваться» в новую одежду, и разнашивать новые сапоги, но ведь надо – это жизненный процесс… Окончание на стр. 4

– Что вы делаете для того, чтобы планка востребованности все время росла?

– Нет никакого конкретного способа и рецепта. Мне кажется, тут все очень просто: должно быть интересно и ново то, что ты делаешь. Пускай даже это будет в противовес сложившимся тенденциям. Пускай это будет противоречить общественному мнению. Но это должно быть в первую очередь интересно и ново…

– А если публика к подобным новшествам не готова… У вас бывали, скажем, поединки со зрителями?

– Постоянно. Может быть, в Московском Художественном театре зритель в большей степени мой, поскольку следит за репертуаром и за творчеством, но на гастролях эти поединки происходят бесконечно, поскольку там публика знает меня преимущественно по телевизионным работам. И это абсолютно нормально. Я не буду утверждать, что всегда выхожу победителем в этом поединке и заставляю зрителя поверить в то, что я еще и характерный актер…

– Но вообще ощущение победы вам знакомо, или вы об этом не задумываетесь?

– Нет. Есть ощущение хорошего спектакля. Есть ощущение понимания, взаимодействия со зрителем. Это самое главное. Побеждать? Все-таки у нас не лазерное шоу, у нас человеческое общение. Поэтому либо налажен контакт со зрительным залом – тогда это победа, либо не налажен. И вот если он не налажен, то можно сколько угодно говорить о том, что я гениален и постановка у нас гениальная, и тексты гениальные, а зритель тупой. Значит, не было человеческого контакта.

– Режиссеры разные, работаете вы очень много. А часто вам приходится ломать себя для того, чтобы соответствовать той или иной сценической форме?

– Я считаю, что с любым режиссером, который больше, интереснее, глубже, чем ты, приходится себя «ломать». Или даже не ломать, а приходится вползать в тот рисунок мысли, который предлагает режиссер, и в ту форму, которую предлагает режиссер. Но если ты понимаешь в профессии чуть больше режиссера, то ничего ломать не приходится. Случается и такое.

– В кино, как правило?

– Ну, да. Бывает... Там задача сложная вдвойне, потому что при том безумном иногда темпе, в котором мы работаем, надо успевать думать.

– Но судя по вашим многогранным ролям, вы это успеваете…

– О себе трудно судить… Нужно просто находить время и задумываться иногда. Вечером перед съемками либо во время съемок либо между дублями. Это нормально, тут ничего противоестественного нет.

– Время на отдых остается?

– К сожалению, мало. Надо брать где-то силы, согласен.

– Особенно если учесть, что вы основали в регионах множество студий творческого развития. Их, кажется, восемь у вас?

– Восемь городов. Сейчас девятую студию открываем в Нижнем Новгороде.

– Зачем?

– Интересно.

– Следите за судьбами своих воспитанников?

– Нет, у нас другая ситуация. Я же не готовлю ребят к актерской профессии и потому не могу следить за судьбами всех, кто встречается на моем пути. В наших студиях через наши актерские дисциплины мы просто пытаемся больше развить человека, раскрыть его творческий потенциал, индивидуальность мышления, научить красиво, оригинально высказывать собственное мнение для того, чтобы потом, когда ребята выйдут из стен школы, с ними было интересно общаться. Занятия в студиях идут достаточно плотно. Это не просто пришли, поиграли в мяч и разошлись. Программа составлена на уровне второго-третьего курса театральных институтов. Поэтому очень у многих слетают розовые очки, и уже на берегу они отказываются от этой профессии, понимая, что их ждет впереди.

– Отчислять приходится?

– У нас отчисление идет по очень простым критериям. Занятия в студиях бесплатны, но при этом обязательны. Главное – заниматься с желанием и соблюдать дисциплину. Вот и всё.

– Студии творческого развития существуют на деньги вашего благотворительного фонда?

– Нет, они существовали все это время и продолжают существовать на деньги фонда Михаила Прохорова. Финансовая поддержка идет от него. А новые города вписываются в нашу историю (как, например, Нижний Новгород) уже за собственный счет. То есть студия финансируется администрацией города.

– А есть ли ревность со стороны местных педагогов: мол, вы оттягиваете у нас талантливых ребят?

– Ревности я не заметил. Не все так просто, конечно. Но мы изначально понимали, что нужно подобрать правильную команду, а кроме того, нужно еще родителям, детям и тем же педагогам объяснять, чем мы занимаемся, что это не только игра, но к этой игре прицеплены еще и серьезные занятия. Что этим занимаются еще и в других городах, а потом мы все собираемся на фестивале, ставим какие-то планки, новые задания, новые импровизации... Наш главный девиз «Не навреди», то есть не преврати ребенка в актера в плохом смысле этого слова, а сделай так, чтобы он раскрылся и стал самим собой, не боялся, не стеснялся, был естественен, был интересен… И это получается. Директора и учителя местных школ не раз нам говорили о том, что ребята, которые ходят в студию, совсем по-другому отвечают у доски. Совсем по-другому ведут общение с педагогами в том смысле, что они не стесняются выражать собственное мнение и не всегда соглашаются с теми канонами, которые прописаны в учебниках. У них начинает работать фантазия, которая никогда нигде не запрещена, которая только приветствуется.

– Вы часто бываете на экзаменах, на занятиях?

– Нет, я не могу уделить этому много времени, но у меня есть объезды по всем городам. Скажем так, раз в полгода я навещаю ребят. Помимо меня наведываются к ним и мои коллеги, которые гастролируют по городам. Для этого кураторы студий присылают мне список гастролей (кто будет у них и когда), а я договариваюсь с теми или иными известными вам актерами о том, чтобы они уделили час времени и провели, например, мастер-класс.

– Вы построили некую альтернативную систему нашему российскому образованию…

– Театральные студии в регионах были, конечно, и без нас, но все они платные. А мы собрали команду, которая на сегодняшний день состоит из 130 человек. И занятия проходят бесплатно…

– Как правило, ребят обучают местные педагоги?

– Местные педагоги, актеры, режиссеры… По дисциплинам это и пластика, и художественное слово, и актерская фантазия… К этому еще присоединяется кукольный театр, телевидение и кино, и анимация, и духовые инструменты. В каждом городе по-разному, но все основные дисциплины в занятия включены.

– Часто бывает, что дальше город становится тесен талантливому человеку и выход один – уезжать…

– Нет, об этом ни я, ни наши педагоги на занятиях речи не ведут. В городах у всех есть свои достижения, у всех есть свои проблемы. Просто мне кажется, что город, в котором существует наша студия, должен этим дорожить и стараться помочь. А уж там как сложится.

– Вам, как актеру, что нужно для счастья?

– Понимания.

– Я все же думал, вы скажете – много работы…

– Само собой. Понимание складывается из того, что ты делаешь и, главное, знаешь зачем.