Певица Анита Цой

– В какой момент вы поняли, что хотите заниматься музыкой профессионально?

– Это произошло после 2000 года. Вначале был азарт стать звездой, проснуться знаменитой. А потом случилась запись альбома в Лос-Анджелесе, работа с иностранной компанией, своеобразная проверка на вшивость. Проработав несколько месяцев в Америке, я вернулась в большой депрессии. Наш российский шоу-бизнес – далеко не клубок целующихся змей по сравнению с американским. Я вернулась в состоянии невроза, психоза, даже пришлось пройти курс лечения в клинике на Филиппинах. В тот момент я завязала с музыкой – решила, что больше никогда! Я человек искренний, открытый, ко всем подхожу с душой, а когда не получила в ответ ничего хорошего, меня это сильно подкосило. На два года я «ушла в подполье», и вернул меня в музыку звонок Володи Матецкого. Мы с ним никогда близко не общались, виделись всего несколько раз на тусовках, он мне только однажды, проходя мимо, сказал: «Я вижу, Аниточка, что вы очень открытый человек, и было бы здорово, если бы вы смогли это качество в себе сохранить». И вот он в 2003-м звонит мне и говорит: «Мы с Леней Гуткиным написали песню», приходи послушать. Я ответила, что больше не пою, я домохозяйка, я не в шоу-бизнесе. Но он меня уговорил: ну хотя бы просто зайдешь на студию, понюхаешь этот запах, вспомнишь что-то... Ну, в гости в конце концов придешь. Как можно было отказать великому Матецкому? Я приехала, встала за микрофон. Песня называлась «Поздно», и в ней были такие слова: «Поздно, но не поздно снова начать». Они оказались пророческими – с этой песни началось возвращение. Я поняла, что всего мира мне, может быть, и не надо, но я хочу петь здесь, для наших. Для тех, кто уже полюбил мою музыку, хотя на тот период их было не так много.

– Как на вас повлиял год, в течение которого вы на спор отсутствовали в соцсетях?

– Я уже хочу, чтобы еще кто-нибудь со мной поспорил (смеется). Прекрасный был спор. Сначала я страшно переживала, утром, просыпаясь, хватала с тумбочки телефон и хотела нажать. Я даже удалила все иконки, чтобы не дай бог... Первые два-три месяца, честно говоря, были ужасными. Мне казалось, я оторвана от мира, что я отсутствую в информационном потоке. Интернетом я пользовалась, конечно, но из социальных сетей узнаешь обо всем намного быстрее. Мне казалось, что я теряю общение со своими поклонниками, с которыми очень люблю переписываться. А через полгода я поняла, что это кайф. Я перестала дергаться, нервничать, по каждому поводу лезть в телефон. Я стала спокойнее, и у меня появилось огромное количество времени. Я прекрасно отъездила тур, поучаствовала в «Один в один»... Хотя было, конечно, искушение запостить какую-нибудь маску. Потом, когда год подошел к концу и пари было выиграно, я еще месяц не заходила в социальные сети. А когда зашла, даже слегка пожалела: темп и ритм «Твиттера» показался мне бешеным – у меня разбегались глаза, я не могла уловить информацию. В общем, я еще месяц присматривалась, решая, надо мне туда или нет. Представляете, до чего расслабилась?

– Но сейчас уже втянулись в ритм?

– О да. Но сейчас я поменяла любимчиков. Первыми отвалились за неудобством в использовании «Одноклассники», потом «Фейсбук» и «Вконтакте», потом «Твиттер»... А пока меня не было, оказывается, появился «Инстаграм». И я как начала «инстаграмить»!

– Чем занимается ваш сын?

– Сын – красавец. Ему 22 года. Он одновременно закончил два университета – Лондонскую школу экономики и Высшую школу экономики в Москве. Затем окончил магистратуру в британском Imperial College, который входит в десятку лучших вузов мира. Недавно Сергей вернулся из Англии домой и сейчас находится в поиске работы, разослал свои резюме и ждет собеседований.

– Девушек своих он вам показывает?

– Скрывает. Говорит, когда решу что-нибудь серьезное, то, конечно, мам, тебе ее представлю. Он много занимается. Судя по тому, как он подходит к учебе, ему, наверное, было не до отношений. Хотя в последнее время он повзрослел, но насчет девушек «не колется».

– Некоторые артисты в связи с нынешней политической ситуацией попали под запреты концертов. Что в такой обстановке, по вашему мнению, должен делать артист?

– Грустно, что все это происходит. Артисты не виноваты в этих политических проблемах, они наоборот несут людям радость и отдушину в сложные моменты. Ввязывать артистов в политику, мне кажется, неправильно. Я сама далека от политики, несмотря на то, что мой муж долго работал в этой сфере. Если бы я была волшебником, я бы отправила наших артистов на Украину, а украинских сюда, потому что музыка – это послание к миру. Мне недавно позвонили из одной газеты и спросили, поеду ли я в Донбасс с Кобзоном. Я ответила, что Иосиф Давыдович, если бы хотел меня пригласить, сам бы позвонил, и конечно, я бы не отказалась. Кобзон мудрый человек, он знает, зачем он это делает. Я с ним потом переговорила, он сказал, что да, была такая идея, но пока ее не удалось осуществить. А то, что под какими-то предлогами отменяют концерты, это неправильно.

– Вы когда-нибудь сталкивались с проблемой национализма?

– Посмотрите на меня. Вот и весь ответ, как меня касается проблема национализма. Ксенофобия есть, хотя это и ненормально для современного общества. Но я долго пыталась понять, происходит это только в нашей стране или в других странах тоже. Например, в Корее корейцам легче сделать карьеру, а если русские или кто-то другой захочет устроить там бизнес, им будет сложно. До определенного уровня они смогут подняться, но не выше. А в России есть много известных ученых-корейцев, артистов: я, Валерий Пак, Юлий Ким, писатель Анатолий Ким, гимнастка Нелли Ким, боксер Костя Цзю. Мы здесь чувствуем себя хорошо, у нас есть возможность заниматься самореализацией и достигать высот. Но националистические проявления изжить вряд ли удастся, потому что никто не хочет осваивать новые территории, все хотят жить на уже освоенных и поневоле толкаются. Я хочу, чтобы каждый человек жил хорошо, я благодарна, что на этой земле и в этой стране могу чувствовать себя прекрасно, живя бок о бок с разными народами. Толерантность надо воспитывать с детства.