Не спасли от развала

Музей истории политических репрессий «Пермь-36» был открыт в 1996 году на месте колонии строгого режима в деревне Кучино. За время работы музея были отреставрированы разрушившиеся бараки, в которых разместили экспонаты, были заново воссозданы все инженерные коммуникации, заборы, вышки. В 2004 году «Пермь-36» был включен в список 100 особо охраняемых памятников мировой культуры.

На территории мемориального комплекса до недавнего времени функционировали две организации – государственное учреждение культуры, отвечавшее за техническое обслуживание и ремонтные работы (ГАУК «Мемориальный комплекс политических репрессий»), а также автономная некоммерческая организация «Пермь-36», в ведении которой была работа с экспонатами, проведение просветительских мероприятий и т.д.

Конфликт между государством и некоммерческой организацией обострился в начале этого года – тогда государство перестало платить по счетам учреждения, в апреле на территории музея отключили свет и воду. В мае была уволена директор мемориального комплекса Татьяна Курсина – ее место заняла Наталья Семакова, бывший заместитель министра культуры.

А этим летом музей оказался в центре нескольких политизированных скандалов, получивших широкую огласку. Один из них оказался связан с историей колонии, на месте которой построен музей: в советские времена там отбывали наказание осужденные за особо опасные государственные преступления – среди политзаключенных были в том числе жители Прибалтики, а также участники западно-украинского сопротивления. Этот факт из истории исправительного учреждения привлек особое внимание журналистов – в начале июня один из федеральных телеканалов подготовил сюжет о музее, акцент в котором был сделан на том, что целью его работников является «возвысить и отмыть преступников и кровавых карателей» (цитата из передачи) – бандеровцев и так называемых «лесных братьев» (сепаратистов из Литвы, Латвии и Эстонии, выступавших за отделение от СССР).

Вскоре после выхода сюжета случилась еще одна история, получившая значительную огласку в СМИ, – в музее была проведена визовая проверка лиц, находящихся на территории мемориального комплекса. В это время там проводилась экскурсия для группы европейских историков и правозащитников, прибывших в Пермский край в рамках проекта «Обучение правам человека и историческое образование в местах памяти, связанных с массовыми преступлениями». Инициатором проверки выступила Наталья Семакова – нынешний директор мемориального комплекса.

Эти случаи привлекли внимание не только СМИ, но и широкой общественности – местные активисты выступили с петицией «Спасти от развала общественный музей истории ГУЛАГа», призывающей местные власти пересмотреть свое отношение к конфликту вокруг музея, а также возобновить финансирование мемориального комплекса. На момент подписания этого номера «НИ» петицию подписали уже более 60 тыс. граждан.

Музей активно поддерживала уполномоченный по правам человека в Пермском крае Татьяна Марголина – омбудсмен активно выступала за продолжение переговоров между руководством края и представителями АНО «Пермь-36».

Тем не менее администрация Пермского края и Министерство культуры приняли решение не идти на сотрудничество – в своем заявлении, опубликованном на официальном сайте региона, они обвинили руководство «Перми-36» в том, что они «занимаются политической деятельностью, направленной на эскалацию конфликта», а также в «давлении через российские и международные СМИ» с целью получения средств на развитие музея.

В итоге представители АНО «Пермь-36» заявили, что прекращают просветительские проекты на территории Пермского края. Сотрудники музея объяснили свое решение в открытом обращении на сайте проекта: «Выставочные, образовательные, просветительские и гуманитарные проекты, которые развивало на базе музея АНО «Пермь-36», более администрации Пермского края не нужны. Да и сам музей в том виде, в котором он был создан общественностью, тоже не нужен». Представители «Перми-36» заявили, что не собираются претендовать на имущество госучреждения – земли и строения, однако музейные коллекции останутся в собственности АНО или частных лиц, передававших экспонаты в музей для хранения и экспонирования.

В заявлении сотрудников отдельно отмечается, что в данный момент они ведут переговоры с другими музейными учреждениями о продолжении своей деятельности в других местах.