Политолог Алексей Малашенко

– Как, на ваш взгляд, будет действовать Россия после референдума в Луганске и Донецке?

– Конечно, прямого повторения крымской ситуации не будет – во всяком случае, судя по тому, что говорил Путин (он попросил инициаторов референдума перенести его на более поздний срок. – «НИ»). Согласитесь, менять свое публично высказанное мнение президент так быстро не может. Но как себя в итоге поведет Москва (то есть скажет ли Донецку и Луганску: «Вы, ребята, поспешили» или что-то еще) – вопрос не простой. С одной стороны, для российской власти этот референдум явно ни к чему: он нцикаких проблем не решает, но зато создает их множество. С другой – возможно, этот референдум окажется хорошим рычагом давления на внутриукраинскую ситуацию. В этом случае все зависит от того, сколько на референдум в конце концов народу придет, как он пройдет и т. д. Тут, думаю, будет огромное количество вранья, причем со всех сторон – со стороны киевских властей, России, США…

– Но с какой-то официальной оценкой референдума Москве придется выступить?

– Думаю, придется вертеться. Конечно, депутаты что-нибудь скажут, Жириновский обязательно выскажется. В целом же я очень сомневаюсь, что Москва признает этот референдум. Надо исходить из реальности. Она такова, что присоединения Луганска, Донецка, не говоря уж о Харькове, Россия не потянет. Будет такое количество издержек политических, не говоря уж об экономических, что на это просто никто не пойдет.

– А как референдум скажется на ситуации внутри Украины?

– Главное, чтобы он не привел к самому мрачному результату: усилению кровопролития. А вот если он станет стимулом для переговоров – это другое дело. Судя по информации, поступающей из Донбасса, у меня создается впечатление, что большинство населения региона выступает против отделения от Украины. За расширение полномочий регионов, за их большую самостоятельность – да, но за полный разрыв с Киевом, да еще после которого регион может не присоединиться к России – думаю, что нет. Есть достаточно серьезное недоверие к центру. Но одно дело – недоверие, другое – полное отделение.

– На ваш взгляд, Киев готов пойти на расширение полномочий регионов? Ведь придется менять Конституцию.

– Ее так или иначе все равно придется менять. Вопрос лишь, в каком направлении. Будет ли Украина преобразована в федеративное государство, получат ли регионы больше самостоятельности или ту или иную форму автономии, это все подлежит обсуждению. Главное, повторюсь, в том, чтобы кровь не лилась и ситуация не стала развиваться в необратимом направлении.

– А это возможно?

– Сейчас все возможно. Проблема в том, что политика на Украине и вокруг Украины во многом движется эмоциями. В принципе никто из политических игроков не должен быть заинтересован в отделении от страны и никто особо на Украине этого не хочет. Но тем не менее референдум все равно прошел. Вот в чем проблема. У меня есть ощущение, что все участники этой, так сказать, украинской мистерии, не до конца понимают, что, собственно, происходит. Отсюда – бесконечные импровизации со всех сторон. Кто может сказать, как поведет себя Путин, Запад, руководство в Киеве? Никто, потому что ситуация уж очень необычная.

– Вчера сопредседатель правительства Донецкой народной республики Денис Пушилин, еще не дожидаясь результата референдума, заявил о том, что после него будут в кратчайшие сроки сформированы новые органы власти. А и.о. главы администрации президента Украины Сергей Пашинский заявил, что государство может и не выполнить свои социальные обязательства в Донецке и Луганске в полном объеме. Все это может привести к развитию ситуации в необратимом направлении?

– Что касается заявления Пушилина, все зависит от того, согласовано оно с Кремлем или нет. На мой взгляд, это самодеятельность. Что касается заявления Пашинского, то, что тут можно сказать? Если украинское государство не будет выплачивать зарплаты и пенсии, то вопрос, кто будет их выплачивать? Россия? А если и она не будет? Тогда значит в дополнение ко всему в областях произойдет еще и социальный взрыв.