На фоне перманентного скандала с назначением Николая Цискаридзе и.о. ректора Академии имени Вагановой прошло два важных события. В Кремле станцевали лучшие ученики мировых балетных школ, а в Петербурге вручили Гран-при Михайловского театра лучшим балетным школам России. Сдается, что небесная канцелярия не напрасно затеяла эти смотры в одну неделю, да еще при скандальном контексте. Что же это за заведение – балетная школа? В том-то и дело, что особенное.
Исповедуя вечную молодость с уходом на пенсию в 38 лет, балетный мир печется о школе постоянно и трепетно. Ее почитают не как место утирания соплей (хотя, конечно, куда же без них), но как религию – со святыми отцами, особыми нормами и жесткой иерархией. В любой школе при конкурсном отборе могут не понравиться ум и сообразительность будущего питомца, здесь же учтут форму ног, красоту лица и… пропорции мамы – дети ведь наследуют генетику. Заведение хрупкое, с тонкой настройкой, но с комом обычных житейских проблем. Всхлипы о том, что «система прогнила» и «взятки везде», актуальны здесь не больше, чем в любой другой области образования, а еще остаются факты: российские балетные школы все еще поставляют конкурентоспособных артистов, танцующих по всему миру. Пресловутый КПД российских «школ дрыгоножества» все еще высок. И, конечно, ситуация эта сохраняется вопреки, а не благодаря.
Кроме петербургской и московской в Москве можно было оценить мировые школы – Римской оперы и Ла Скала, Жаклин Кеннеди-Онассис при Американском театре балета и Гамбургской балетной школы, испанцев из Консерватории танца Кармен Амайа и японцев школы Нового национального театра. Расстановка сил не удивила, мы впереди планеты всей, но будем там недолго. А на сцене Михайловского театра все вопросы сместились в родные широты. Здешний Гран-при, отмечающий в этом году пятилетие, – проект благотворительный. Учеников расставляют на пьедестал, но заговорщицкого духа, как на Московском конкурсе артистов балета, здесь нет. Жюри не зверствует, раздавая призы «на вырост», и в этом году с подачи сердечного спонсора вручило аж три Гран-при. Спонсора я понимаю: прозрачных балетных детей всегда хочется досыта накормить и хоть чем-то порадовать. Я не понимаю, почему не выстраивается очередь из страждущих поддержать процесс. Ведь на Гран-при самая приятная часть процедуры – вручение грантов российским балетным школам. И вот когда Башкирское училище, поименованное хореографическим колледжем и гордое своим самым знаменитым питомцем Рудольфом Нуриевым, получает грант наравне с Московским, общность проблем вылезает наружу. Красноярск, Новосибирск, Пермь, Воронеж и примкнувшие к ним поперек политических извивов Киев и Кишинев при всех причудах постсоветской географии остаются частью русской балетной школы. У кого-то с традициями лучше, у кого-то хуже. У одних урожай талантливых, но корявых детей, у других засуха с талантами, но выучены они лучше. И, знаете, нестоличные школы тайно и явно считают проблемы столичных панскими причудами, поскольку сами едва сводят концы с концами, уповая на местные власти и собственную изворотливость. Кому-нибудь интересно, что лучшие ученики поголовно перевирают классические тексты? Что они скорее обучены гордо встать в позу, чем чисто сделать па? Кто-нибудь волнуется, как одержимые директора добывают им бюджеты на отопление репклассов и качественное питание? А может, кому-нибудь интересно, каких трудов стоило педагогу научить порхать киевлянку Жанну Губенко или понимать ретро-стиль вагановку Ренату Шакирову? Не интересно, увы, ни публике, ни подавляющему большинству добрых спонсоров. Проще подсчитать, сколько сверчено фуэте, да похлопать в такт, как в цирке, после удачного фокуса ногами. А также развести сусальную светскую лажу про назначение Цискаридзе ректором Вагановки.
А ведь школа – это больше чем назначение ректора в Вагановской академии. И получается, что самую грамотную позицию в нынешнем балетном разброде занимает Михайловский театр со своим Гран-при, лавируя между полюсами и поддерживая все школы без исключения. Всем бы так – глядишь, и страсти бы поутихли.
Автор – обозреватель «НИ»