Следите за руками

Напомним, беспорядки на Болотной площади произошли 6 мая прошлого года, когда на пути демонстрантов к месту проведения санкционированного митинга встал полицейский кордон. В какой-то момент заслон был прорван, а некоторые люди, оказавшиеся за оцеплением, впоследствии попали под следствие.

Как рассказал «НИ» адвокат Артема Савелова Фарит Муртазин, показания омоновца Андрея Емельянова о нанесении травмы его сослуживцу Гоголеву не соответствуют действительности, так как не установлены ни место, ни время происшествия. На допросе омоновец Емельянов не смог даже указать, за какую руку Савелов хватал полицейского Гоголева.

«До этого он говорил «за кисть», ранее – «за предплечье», сейчас, боясь ошибиться, сказал – «за руку». Но, насколько нам известно, все, о чем он говорит, происходило в другом месте и в другое время, – говорит г-н Муртазин. – Сам Гоголев сказал, что Савелов был задержан через тридцать-сорок минут после прорыва оцепления. Но у нас есть свидетели, что Савелов был задержан в течение двух минут после прорыва оцепления. То есть они говорят совершенно о другом человеке».

Больше того, из первых показаний Емельянова, которые он давал 6 мая 2012 года, следует, что Артем Савелов бежал в сторону Красной площади, выкрикивая лозунги. «Это все фикция, ложь и неправда, – утверждает адвокат Муртазин. – Савелов сильно заикается, он не может выкрикивать лозунги, что подтверждено документально медицинской экспертизой, которая была проведена во время предварительного следствия. Врачи-логопеды подтвердили очень сильное заикание, из-за которого он не только лозунги выкрикивать – он разговаривать нормально не может. Кроме того, установлено, что никто в сторону Кремля не бежал. Люди, в числе которых находился Савелов, были выдавлены за оцепление, за что и были впоследствии задержаны».

По словам защитника, омоновец Емельянов примерно через месяц после событий уже давал показания о том, что никто в его отношении никакие насильственные действия не предпринимал, фактически указывая на то, что Артем Савелов не совершал преступления. Гоголев давал такие же показания. Но спустя время оба омоновца стали давать четкие свидетельства именно против Савелова. «Потом, в суде, они путались в своих показаниях, рассказывали уже третью версию событий, боясь не сказать лишнего. Судья им активно помогала, в частности Емельянову. Я потом подсчитал, у меня был к нему 121 вопрос, но судья Никишина допустила задать только около двадцати, остальные отклонила. Это делается для того, чтобы свидетель не сказал ненужных вещей, из-за которых Артема Савелова пришлось бы выпустить на свободу, а свидетелей и потерпевших привлекать к ответственности за дачу ложных показаний», – считает адвокат.

Фарит Муртазин убежден, что сами омоновцы тяготятся отведенной им ролью потерпевших. Тем не менее адвокат уверен, что полицейские были осведомлены о прорыве, который готовился провокаторами, и готовились «принять» людей, вытолкнутых за оцепление. «Все это прекрасно понимают, – говорит г-н Муртазин. – Полицейские, у которых есть совесть, не хотят быть потерпевшими. Вот один потерпевший сидел на нашем процессе один день, до него еще не дошла очередь, но он больше так и не появился в зале суда. Думаю, не хочет участвовать в процессе».

Защитник уверен, что судья намеренно старается не затрагивать те моменты, которые могут повлиять на приговор, поэтому не дает адвокатам задавать вопросы, а потерпевшим на них отвечать. «У нас не будет оправдательного приговора, а что касается конкретного наказания, об этом говорить рано», – закончил разговор с «НИ» Фарит Муртазин.

Дмитрию Аграновскому, адвокату проходящих по «болотному делу» Владимира Акименкова и Ярослава Белоусова, этот суд напоминает «товар с заведомо завышенной ценой». Как рассказал «НИ» защитник, искусственно создается видимость огромного дела. «Видите, мы раскрыли чуть ли не государственный заговор. Но в реальности под «болотным делом» нет ничего. Есть только очень странные действия пока еще не установленных лиц, которые перегородили колонну демонстрантов кордоном ОМОНа. Зачем это было сделано, если отвлечься от злого умысла, непонятно, – говорит г-н Аграновский. – Я уверен, что ОМОН, который стоял в кордоне, тоже использовали «втемную». У них есть приказ перегородить – перегородили, пропустить – пропустили, есть приказ «ни шагу назад» – стоят. Если бы этот кордон сдвинули немного назад, колонна демонстрантов спокойно бы прошла, но такого приказа не было. Более того, кордон все время укрепляли. Но омоновцы люди подневольные, у нас особых претензий к ним нет».

У адвоката Аграновского сложилось впечатление, что столкновения митингующих со стражами порядка были, безусловно, организованы. Но не Удальцовым и Развозжаевым, а гораздо более влиятельными людьми – теми, кто может отдать приказ поставить кордоны именно в указанном месте.

Наш собеседник не уверен, что исход дела предрешен. «Я далеко не убежден, что все будет плохо – считает он. – Есть обнадеживающие симптомы. Широкий круг адвокатов, родственников, правозащитников пытаются достучаться до властей, объяснить, что наши подзащитные – это не враги народа и государства. Слишком очевидно, что посадка фигурантов этого дела вызовет только негативные последствия не только у нас в стране, но и за рубежом».