Конечно, сделать это невозможное событие возможным посторонний человек не смог бы. Конкурсом и занимается человек близкий – вдова композитора, музыкальный критик Вера Таривердиева. Вехи роста у конкурса были непростые и на фоне обстановки с финансированием культуры порой даже трагичные, но к восьмому разу конкурс выглядит очень убедительно. Прежде всего он международный не только по вывеске: предварительные отборочные туры проходят для молодых претендентов в Канзасе, Гамбурге, Москве – география не формальная, а содержательная, так что сейчас на финальном туре в Калининграде выступали двадцать молодых музыкантов из десяти стран. Солидность конкурсу обеспечивает жюри, собравшее мэтров уровня Даниэля Зарецкого, Любови Шишхановой и главных зарубежных авторитетов органного искусства во главе с композитором Тьери Эскешем. Все девять членов жюри – практики, концертирующие органисты, так что конкурс сочетал официальное с неофициальным. После серьезных многочасовых прослушиваний в здании-кирхе калининградской филармонии, где участники представляли сложнейшие 45-минутные программы, и оглашения результатов, выделивших семерых счастливцев-финалистов, то там, то тут можно было увидеть судей, что-то доброжелательно обсуждавших с участниками один на один.
В финалисты тем временем вышли трое американцев, две россиянки, по одному представителю Польши и Германии. Однако премии от 2000 до 5000 долларов ждут не только их. У конкурса Таривердиева есть какое-то ощутимое женское начало в стремлении всех обогреть и поддержать. Есть еще шесть премий с финансовой составной. И еще двадцать одна (!) премия, в том числе приглашения на сольный концерт в лучшие органные залы мира – Токио, Красноярска, Астаны, Гамбурга и так далее. То есть ни один из двадцатки финалистов не останется без внимания. И это крайне справедливо, поскольку средний уровень исполнения поразительно высокий.
Фестивальные картинки вообще впечатляют. Видимо, органная музыка лечит от излишней прагматичности. Конкуренты делились друг с другом спецификой переключения регистров и даже (неслыханно!) ассистировали друг другу – 19-летний парнишка вряд ли сможет пригласить специального человека для переворачивания страниц партитуры. А вообще, ребята разные, удивляет, как много среди органисток миниатюрных барышень, непонятно как способных дотянуться до ножной клавиатуры, и симпатичных «ботанов», чьи мятые джинсы и рюкзачки не мешают воспарять к «большому» Баху, превращаясь вдруг в демиургов. В восхождении конкурсантов на подиум можно усмотреть национальные привычки. Миниатюрная Маша Лебедева идет отрешенно, с блуждающей полуулыбкой, девушка из Японии – герметично, глядя прямо перед собой, одетый в смокинг американец Джонатан Грегори – под конвоем педагога-профессора, как боец на ринг, а литовка Мона Рождественските единственная догадалась поклониться жюри.
Параллельно с конкурсной в Калининграде шла программа «Орган+» с вечерами камерной музыки и грандиозными концертами открытия-закрытия. Конечно, у РПЦ есть собственные интересы в западном форпосте России, где кирхи адекватны гению места, а православные купола неприлично сверкают новоделом. Но синодальный хор под руководством Алексея Пузакова и сводный хор калининградской епархии с солистами исполнили уместные «Страсти по Матфею» митрополита Иллариона в Кенигсбергском кафедральном соборе на острове Канта, примирившие всех с любыми немузыкальными соображениями.
Есть что-то такое в нашем времени, чему получается сопротивляться с помощью органной музыки. Несмотря на всепобеждающую попсу, в кулуарах вдруг выясняется, что в Красноярской филармонии именно органные концерты продаются влет, как горячие пирожки. Что юноша из Бельгии пробовал играть на органе Прокофьева, и залу понравилось. А про шоу, в которых органисты пересаживаются на байки (бывает и такое), эти ребята говорят с улыбкой, прекрасно понимая расстановку сил в современной культуре. Конкурс Таривердиева помог увидеть, что новая поросль в высокой музыке есть, этих ребят немало, и, зная что-то важное и неразменное, они готовы делиться сокровищами со своей аудиторией.