Галерист Марат Гельман

– Марат Александрович, прокомментируйте, пожалуйста, последние события в Перми.

– Я не очень понимаю, что там проверяют, если честно. То есть, с моей точки зрения, есть подведомственная организация, которая выполняет задания другой организации. Потому что музей, например, просто физически не может все продюсировать сам. И то, что ТЮЗ не сам что-то делал, а кого-то привлекал – это нормально, это, собственно говоря, мировая практика. Так, наш музей не сам делает все выставки: половину продюсирую я, но есть еще и приглашенные инвесторы, кураторы или институции. Мы с ними заключаем договор, и они делают выставки. Например, у нас была в музее выставка Best of Russia, и ее продюсировал Винзавод. То есть претензии к ТЮЗу мне совершенно непонятны. Очевидно другое: ОБЭП (Отдел по борьбе с экономическими преступлениями. – «НИ»), который очень громко объявил, что будет кого-то там искать, ничего не нашел и сейчас пытается придираться к чему угодно.

– Вам не кажется, что это просто следующая ступень развития ситуации: сначала четыре закрытые выставки на фестивале «Белые ночи», потом ваше увольнение, теперь дело против Департамента культуры…

– Когда меня увольняли из PERMM, то договор расторгли без объяснения причин. Есть такая статья, по которой они могут выплатить компенсацию и уволить, не мотивируя свое решение. Чем они и воспользовались. Но теперь им бы еще хотелось показать, что они меня уволили не из-за цензуры, а из-за чего-то другого. Другое дело, что, условно говоря, к ТЮЗу никакого отношения не имею, меня просто пытаются привязать к этому делу. Например, сейчас в СМИ публикации про ТЮЗ, про все что угодно, обязательно заканчиваются словами: «Напоминаем вам, что ранее был уволен Марат Гельман…» У них есть своя какая-то задача. В музее PERMM провели три проверки, ничего не нашли. Объявили, что Василия Слонова (российский художник, чья выставка «Welcome! Sochi 2014» на фестивале «Белые ночи» была закрыта и послужила поводом для увольнения Марата Гельмана. – «НИ») подозревают в незаконном использовании олимпийской символики. Но это же смешно. Я и сам предполагал, что не буду вечно во главе музея, и мы с самого начала всё готовили таким образом, чтобы дело продолжалось и без нас. Но, видимо, они просто кому-то должны доказать свою правоту.

– Получается, что в последнее время в Перми сокращается финансирование культурных проектов, закрываются фестивали, усиливается цензура. Чего нам еще ждать?

– Не хочу строить прогнозы. Там процесс еще не закончился, и мои слова могут на что-то повлиять. Но сейчас очень многое зависит от самих пермяков. Многие, когда ушел Чиркунов (Олег Чиркунов – бывший губернатор Пермского края, при поддержке которого начался проект «Пермь – культурная столица». – «НИ»), считали, что все закончится. Не закончилось, потому что пермяки этого не захотели. Уже год назад во власти не было воли продолжать, но было желание у жителей города, они не хотели возвращаться обратно в провинциальное болото. Оказалось, что дело не только и не столько в деньгах, сколько в подходе, в том числе и в цензуре. Поэтому сейчас, мне кажется, следующий ход за пермской общественностью, что-то сделать сейчас может только она. Недавно отменили форум «Пилорама-2013», и это только начало. Честно говоря, меня сейчас больше всего беспокоит судьба коллекции, которую мы создали в музее. Власть сейчас одна, потом придет другая, а коллекция должна изучаться и развиваться. Я не жду от этой власти какого-то развития проекта, но сейчас важно, чтобы они не погубили то, что уже создано.

– Вы как-то планируете содействовать сохранению созданного?

– Я готов сотрудничать с конкретными людьми. Есть Елена Олейникова (и.о. главы музея PERMM. – «НИ»), есть Паша Печенкин (Павел Печенкин – генеральный директор «Пермкино», председатель комиссии по развитию человеческого потенциала Общественной палаты Пермского края. – «НИ»), есть люди, которые могут, умеют и понимают, и я готов им помогать. Больше я никоим образом, по крайней мере, в ближайшие несколько лет участвовать в этом не собираюсь. Сейчас интересно просто наблюдать. Раньше ситуация развивалась благодаря власти, сейчас она должна развиваться вопреки власти. Те люди, которые восприняли весь проект как призыв развивать Пермь как место, где интересно жить, либо должны сейчас что-то сделать, либо они уедут из Перми. Многие, к сожалению, начали уезжать.

– На ваш взгляд, пермский культурный проект завершен?

– Не думаю, что он завершен. Знаете, Мейерхольд был директором театра всего два года. Здесь что-то произошло, что-то очень важное, и это уже не исчезнет. И теперь оно должно развиваться. Может, молодежь сейчас скажет: «Это мое наследство, я его принимаю». И этим людям надо помогать.

КСТАТИ