Posted 30 июля 2013, 20:00
Published 30 июля 2013, 20:00
Modified 8 марта, 04:51
Updated 8 марта, 04:51
– В последнее время для создания новых театров пытаются как-то «переформатировать» уже существующие. То есть берут нечто с историей, объявляют его поленом и зовут очередного папу Карло строгать очередного Буратино. В этом смысле создание вашего театра «Мастерская» – возвращение к естественному способу рождения театра, а все естественное нынче воспринимается исключительно как чудо…
– Я и воспринимаю появление «Мастерской» как чудо… Вдруг появились какие-то добрые феи и волшебники, стали хлопотать за нас в инстанциях, подписывать письма, теребить начальников…
– То есть сами вы создания театра вовсе не планировали?
– Знаете, я выпустил уже четыре курса в ЛГИТМиКе, а если считать с Магнитогорском, то пять. И каждый раз первое занятие я начинал словами: «Ребята, мы с вами будем строить театр». И вот курс, с которым получилась «Мастерская», – единственный, где я этого не говорил. Надоело чувствовать себя обманщиком. Ведь бацилла студийности прививается на всю жизнь. Все у тебя может сложиться, будут и успех, и карьера. Но вот без «своей компании» в искусстве… Ну, все равно как идти по жизни сиротой. К нам недавно Владас Багдонас приходил на «Старшего сына». А для меня со времен «Пиросмани» Владас – человек особый; шутка ли – актер Някрошюса! Так вот ему очень у нас понравилось, даже не столько спектакль, а вся атмосфера. Видно было, что он даже как-то загрустил. Говорит, у нас так же было. Репетировали ночами. Никто никуда не спешил, никто не суетился…
– В Москве в театральных институтах сейчас ночами находиться запрещено!
– В ЛГИТМиКе тоже. Но это глупость – мешать людям заниматься любимым делом. У нас в театре, к счастью, все это можно. И многие тут и ночуют. Особенно когда что-то репетируется. Иначе как успеть?! У нас уже большой репертуар. «Женитьба Бальзаминова», «Тихий Дон», «Идиот»… В «Идиоте» у меня три актера на роль Мышкина, и все трое имеют премии за эту роль. И, по сути, это три разных спектакля. А в планах на следующий сезон – еще несколько романов и пара великих пьес.
– Вы выпустили пять курсов, то есть несколько театральных поколений. Среди ваших учеников – актеры, режиссеры… Как вы считаете, чему самому главному надо научить в профессии?
– Хороший вопрос, и главное – можно на него коротко ответить. Студентов надо обучать этике театрального дела. Если эта основа не будет заложена в институте, дальше очень мало шансов для ее появления. Театр – вещь грубая, и вот этой его грубости надо все время внутренне противостоять. А своим студентам я еще советую не суетиться… И у молодого актера, и особенно у молодого режиссера сейчас слишком много соблазнов, предложений, проектов. Один делаешь правой рукой, другой – левой ногой. А еще можно что-то подтолкнуть коленкой. И большие замыслы уходят в череду мелких дел. Там читку провел, там читку провел. А до спектакля руки так и не дошли… Надо ценить главное в себе. Не уступать его даже под давлением. Если я ставлю спектакль, я объясняю, что пока не пойму, что получилось, – все равно не разрешу выпускать. Буду приезжать и приходить столько, сколько посчитаю нужным. Но пока сам не пойму, что вышло, давить на меня бесполезно.
– Проблему заработка в театре никто не отменял. А читки давно стали прибыльным делом…
– Может быть. Мне повезло, что на меня никогда не давили дома: мол, зарабатывай! Давай! Мне очень повезло с семьей. Мама посвятила всю свою жизнь мне. И я знал: сколько бы я ни репетировал – дома всегда ждет вкусный ужин и теплая постель…
– В своих интервью вы упорно говорите о театре-доме. То есть употребляете словосочетание не только не модное, но прямо-таки вызывающе архаичное…
– А как надо говорить?
– Скажем, мой театральный проект…
– Знаете, в проекте нельзя жить. А я в театре живу. Раньше всех прихожу утром, позже всех ухожу ночью…
– У Константина Райкина в кабинете есть даже диван, чтобы можно было переночевать, если совсем нет сил идти домой…
– И у меня есть диван. Театр – дом в самом простом смысле этого слова. Место, где живет твоя семья. Это не только актеры, но и цеха. У нас такие люди работают – о каждом можно долго рассказывать. То скамеечку сделают, чтобы было где в перерыве посидеть, то еще какой-нибудь сюрприз придумают. Не потому, что кто-то велел, а потому, что они тоже это пространство ощущают родным.