– Евгений, вы теперь как группа «Ленинград», выходившая когда-то на сцену в составе пары десятков человек. Что это за коллектив?
– Это московский биг-бенд под управлением Антона Аверкина. Антон – молодой парень, ему всего девятнадцать лет. Думаю, он может легко попасть в Книгу рекордов Гиннесса. Во всяком случае, мне никогда не встречались, и я даже не могу себе представить руководителей биг-бендов в таком возрасте. Он собрал энтузиастов, потому что удерживать большое количество музыкантов в наше время почти невозможно. Мне было очень интересно с ними работать. Никто не представлял себе, как будут звучать песни «Браво» в новых аранжировках и как это вообще получится. И кое-что получилось очень здорово.
– Показалось, что «Браво» с этими ребятами стала более «приджазованной». Так и планировалось?
– Конечно, это же сообщество джазовых музыкантов, и они придали нам это звучание. Некоторые песни вообще по-другому стали выглядеть. То, что было в стиле шестидесятых, стало сороковыми, пятидесятые годы стали тридцатыми. Здорово!
– А после песни «Любовь не горит» – кода из Горана Бреговича…
– Ее мы давно играем. Вообще, у нас существует две версии песни «Любовь не горит» – роковая и рэггей-версия. Вот в рэггей мы всегда заканчиваем музыкой из песни Бреговича In the Death Car.
– «Браво» стала одним из хэдлайнеров «Нашествия». Отчасти это произошло потому, что есть повод: в этом году группе тридцать лет. Однако на пресс-конференции накануне фестиваля вы обмолвились, что, мол, на Западе не принято отмечать юбилеи, что это наше ноу-хау…
– Да, у нас традиция – банкеты и юбилеи. В какой-то момент меня это начало сильно раздражать. А еще цветы на концертах – это напоминает похоронную процессию. Именинника вспоминают хорошими словами, выносят венки, а сам он уже как будто труп, ничего сказать не может, и за него говорят друзья-приятели. Желательно, чтобы их было много, и чем более известные лица, тем лучше, тем больше шансов попасть в эфир главных каналов. И на ТВ мне все чаще попадаются такие «похоронные» трансляции.
– Но это скорее поп-история…
– Почему же? Это и рок-история тоже! На концертах рокеров то же самое происходит. Чем более статусные гости, тем более рейтинговый канал это транслирует.
– Вообще, да. Имен называть не будем, но многие ступили на эту скользкую дорожку. А почему вам не нравится, когда вам дарят цветы?
– Нравится. Но не эти огромные букеты. Я люблю полевые цветы. Или маленькие букетики. «Нашествие» закончилось, но у нас еще фестиваль Kubana впереди. Подарят лютики – не откажусь. Нет – ничего страшного. На Западе вообще не принято дарить цветы на концертах. Я часто там бываю на рок-концертах и никогда не видел, чтобы кому-то дарили цветы. Но это Россия, здесь все по-другому. Азия…
– Как вам публика на «Нашествии»? Меняется?
– Трудно сказать. Мне не нравится, когда публика пьяная или сильно выпившая. Но такие зрители бывают почти на любом фестивале. Я не могу точно сказать, что за публика на фестивале «Нашествие», тем более что мы играли ночью. Но точно знаю, что среди тех, кто сюда приезжает, немало таких, кому нравится «Браво». Об этом я могу судить по реакции на наши выступления.
– Альбом «Мода», который вы записали после долгого перерыва, оказался очень высокого уровня, и теперь к «Браво» относятся не только как к эдакой ретро-группе. Вы сейчас снова работаете в студии. Как продвигается запись новой пластинки? Когда мы ее увидим?
– Надеюсь, в этом году. Три песни уже вышли, в работе находятся еще четыре. Не очень люблю ставить себе какие-то сроки, потому что планируешь, планируешь, а потом все равно получается не так. Вообще, хочется не просто выходить и играть, потому что это кому-то нравится. В первую очередь это должно приносить удовольствие мне и группе. Как мне кажется, сейчас группа находится в таком состоянии, что мы все близки и едины в том, что делаем. Это очень здорово.
– А лет десять назад, как раз по случаю 20-летия «Браво», мы с вами делали интервью для «Новых Известий», и вы тогда сказали, что рок скоро исчезнет…
– Минутная слабость была. Всегда будут люди, которым нужно нестандартно самовыразиться. Поэтому рок никогда не исчезнет, он будет всегда с кем-то, кому он нужен.