Девочки войны

Раиса НЕКРАСОВА (80 лет):

– У нас был сосед – дядя Ваня-дезертир. Он, когда в его дом приходили, прятался в обеденный стол. А по ночам женщин ловил у моста, грабил. Мы про это знали, потому что он один раз так маму поймал. А она его узнала: «Ваня, ты, что ли?» Он ей говорит: «Ты умная женщина, ни ты меня не видела, ни я тебя». После этого тетя Нюра, жена дяди Вани, мне стала часто говорить: «Рая, зайди ко мне карточки поменять». А она в магазине работала. Я ей принесу карточки на черный хлеб, а она мне даст белый. Я белый хлеб на рынке на черный выменяю, а на сдачу у узбеков баранины кусок куплю. Такой, с ладошку. И сварю супчик. Картошку я сама растила, у меня была деляночка. Эта деляночка нас с мамой и кормила всю войну. И никто не воровал картошку. Люди тогда другие были. Добрые, помогали друг другу. А сейчас вредные все. Сейчас, начнись война, не выжили бы.

Людмила ИВОНИНА (76 лет):

– Войну я застала в Бресте. Мне было четыре года. Помню, сижу я на высоком крыльце дома и смотрю, как за колючей проволокой человек бегает, от дерева к дереву, пригибаясь. Это был первый немец, которого я видела. А вечером началась бомбежка. Нас стали эвакуировать. Посадили в чем были на подводы и повезли во Владимирскую область. Мама была с двумя детьми и еще беременная третьим. Там нас расселили по одиноким бабушкам. И бабушка не разрешала нам мыться в хате, потому что полы сгниют. И мама нас мыла в печи. Разложит солому в печи и моет.

Татьяна КОРОЛЕВА (77 лет):

– Мы в войну жили под Волоколамском. Сначала с финнами жили. Они были злее немцев, потому что немцы уже потом пришли, было с кем сравнивать. Отобрали у нас скотину. Когда корову отбирали, у нее слезы на глазах стояли. Плакала. Мне тогда было пять лет. После того как скотину забрали, мы ели траву, щавель лошадиный. Один брат умер от голода. А шесть детей выжили. Мать мою немцы водили на расстрел. Узнали, что она нашим в завалинке еду прятала. Нашим, что в лесу прятались. Повели ее на расстрел и сказали: покажешь, где партизаны, не убьем. Она немцев повела в лес. У нас смоленские леса тогда были такие, что зайдешь и не выйдешь. Оттуда немцы уже не вышли. А мама вернулась.

Клава ДРОНИЦЫНА (85 лет):

– С четырнадцати лет я с инвалидами безногими лес валила. Здоровье погубила. Зато пенсия у меня хорошая – 13 тысяч...