Когда 60-летний Дмитрий Иванов поступил по «скорой» в одну из столичных клиник с жалобами на опоясывающие боли в животе, тошноту, рвоту, ему поставили диагноз «обострение хронического панкреатита» и начали соответствующее лечение. Мужчине стало лучше, но через несколько часов у него началась одышка, пульс стал редким, а давление резко упало. На срочно сделанной ЭКГ был выявлен острый нижний инфаркт миокарда. Но принимать меры было уже поздно – мужчина скончался. Вскрытие показало, что у пациента случился инфаркт на фоне панкреатита, а врачи, направив все силы на лечение одного заболевания с более ярко выраженными симптомами, упустили другое, симптомов которого на момент поступления в клинику не наблюдалось. Комментируя этот случай, доцент кафедры клинической функциональной диагностики факультета усовершенствования врачей Российского государственного медуниверситета им. Н.И. Пирогова Михаил Палкин указывает, что «дежурные врачи провели весь необходимый стандарт обследований», а их ошибка связана «с трудностями диагностики и добросовестным заблуждением», так как «если проверять состояние всех внутренних органов у пациента с острым приступом, можно потерять драгоценное время».
Другой случай произошел в подмосковном городе Талдоме. К докторам обратилась 24-летняя женщина, жаловавшаяся на боли в боку. У пациентки выявили внематочную беременность, и с начавшимся кровотечением ее срочно повезли в операционную. Однако там врач, готовя пациентку к операции, не ввел ей зонд для освобождения желудка, тем самым нарушив правила анестезии. Введение же наркоза спровоцировало рвоту, рвотные массы попали в дыхательные пути, и женщина скончалась. Как пояснил «НИ» член Лиги защиты пациентов, юрист Алексей Старченко, тут имела место не врачебная ошибка, а «небрежность, самоуверенность и нарушение медицинских инструкций», и поэтому «к врачу должны быть применены самые серьезные санкции».
Согласно законопроекту, который предложил Минздрав, врачебной ошибкой будет считаться любое действие или бездействие медиков, в результате которого причинен вред здоровью пациента или наступила его смерть. Исходя из этого определения, и первый, и второй случай можно классифицировать как «врачебную ошибку». Поэтому определение должно быть более точным, полагают эксперты. Тем более что сейчас термина «врачебная ошибка» в юридической практике не существует. В рамках же медицины есть десятки определений. Самое известное из них принадлежит академику Ипполиту Давыдовскому, который утверждал, что главным критерием врачебной ошибки является «добросовестное заблуждение врача, основанное на несовершенстве современного состояния медицинской науки и методов исследования, на особом течении заболевания у определенного больного или на недостатке знаний и опыта врача, но без элементов халатности, небрежности и профессионального невежества».
Большая медицинская энциклопедия определяет ошибку врача как «следствие добросовестного заблуждения, не содержащее состава преступления или признаков проступков». В книге питерских медиков Игоря Тимофеева и Олега Леонтьева «Медицинская ошибка. Медико-организационные и правовые аспекты» врачебная ошибка обозначена как «дефект в проведении лечебно-профилактических мероприятий».
Руководитель экспертной группы по редким заболеваниям в общественном совете при Минздраве Снежана Митина в разговоре с «НИ» также выразила сомнения по поводу правильности определения «врачебной ошибки», выбранного для нового закона. Г-жа Митина считает, что необходимо провести четкую грань между ошибкой и преступной халатностью: «Врачебные ошибки всегда были и будут, и проблема эта не юридическая, а медицинская». Михаил Палкин из медуниверситета имени Пирогова подтверждает эти слова: «Врачи только приближаются к объективной оценке работы сложных систем человеческого организма. Поэтому невозможно ожидать от врачей абсолютно правильных решений». Практикующий врач-кардиолог Олег Закревский говорит «НИ», что неверный диагноз часто ставят из-за «банальной нехватки диагностической аппаратуры в определенной больнице» и «причина многих неправильных диагнозов – бедность нашей медицины».
Как пояснили «НИ» в Минздраве, факт врачебной ошибки теперь будет признавать специальная комиссия, собранная на безвозмездной основе. Предполагается, что она будет состоять из 7–11 человек: врачей, чиновников, представителей организаций по защите прав пациентов, представителей страховщика. После каждого обращения пострадавшего пациента эксперты проведут мини-расследование, чтобы выявить все детали произошедшего. Если комиссия решит, что ошибка все-таки была, то пациенту или его родственникам будет выплачена компенсация до 2 млн. рублей. Сумма выплаты будет напрямую зависеть от последствий, которые наступили в результате ошибки врачей. В любом случае «страховыми» будут считаться те ошибки, в результате которых пациент либо умер, либо остался инвалидом. По словам руководителя Лиги защиты пациентов Александра Саверского, инвалидность и смерть составляют около 5% от общего числа претензий пациентов в адрес врачей, а большинство обращений связаны с отсутствием лекарств, отказами в медицинской помощи и невозможностью сменить врача.
Сколько врачебных ошибок совершается в России? По версии Минздрава речь идет о 40–50 тыс. случаев в год. Аналогичные данные приводит Лига защиты пациентов. Однако, как поясняют в Минздраве, официальную статистику врачебных ошибок в России никто не ведет. При этом в российском медицинском сообществе распространена точка зрения, что каждый третий диагноз в нашей стране ставится неверно. А по данным Всемирной организации здравоохранения ежегодно в мире от врачебных ошибок умирает больше людей, чем погибает в ДТП.
Замдиректора департамента международного сотрудничества и связей с общественностью Минздрава Олег Салагай уверен, что необходимость в подобном законе назрела давно. «Так как количество врачебных ошибок в России остается высоким, необходим орган, который регулирует отношения между пациентами и врачами. Таким органом будет специальная комиссия», – рассказал «НИ» г-н Салагай. По его словам, члены комиссии будут определять, имела ли место ошибка, халатность или ненадлежащее исполнение обязанностей: «Закон не предполагает, что кого-то будут наказывать, он создан для того, чтобы пострадавшие пациенты могли получить компенсацию во внесудебном порядке». Также Олег Салагай пояснил, что разбираться с допустившими ошибку медиками будет их непосредственное начальство. Как поступить с таким сотрудником – решит глава медучреждения.
Подобный закон нужен, соглашается в беседе с «НИ» профессор, доктор медицинских наук Владимир Таточенко. Однако он убежден, что сформировать компетентную и независимую комиссию для оценки конкретного случая будет весьма сложно: «Не могу представить, как собрать профессиональную, неподкупную комиссию, да еще и на безвозмездной основе».
Не только механизм определения врачебной ошибки вызывает споры у представителей медицинского сообщества. Не ясен также источник финансирования страховых выплат. Согласно законопроекту, все медицинские организации вне зависимости от их организационно-правовой формы и формы собственности должны будут страховать свою гражданскую ответственность. Откуда медицинские организации будут брать средства для нового вида страхования, в проекте закона не сказано. Там лишь прописано, что тарифы на этот вид страхования установит правительство. Как предполагает Александр Саверский, оплачивать страховые взносы будут за счет повышения цен на платные медуслуги, оказываемые в государственных клиниках. Директор Института социальной политики НИУ ВШЭ Сергей Смирнов в беседе с «НИ» не исключает, что какие-либо взносы будут вычитаться из зарплаты самих врачей, что опять же приведет к недовольствам в медицинском сообществе. Олег Салагай из Минздрава заверяет, что прорабатываются различные сценарии финансового обеспечения новой реформы: «Мы постараемся соблюсти баланс и выбрать такой вариант, который не приведет к увеличению стоимости медицинских услуг».
| Вы от врачебных ошибок страдали?
|
| В США ВРАЧЕЙ ЗА ОШИБКИ САЖАЮТ В ТЮРЬМУ Страхование пациентов от врачебных ошибок действует в США уже более ста лет. Страховой платеж автоматически включается в страховую программу, а сумма выплат зависит от характера и последствий врачебных ошибок и от судебных решений. Соответствующий раздел законодательства называется Medical Malpractice. В нем содержится разбор того, что может представлять собой врачебная ошибка и какие ошибки наказуемы в уголовном порядке. Так, уголовной ответственности подлежат врачи, ошибки которых «приводят к нарушению функций человеческого организма или к смертельному исходу». Под уголовную статью попал и врач известного певца Майкла Джексона, прописавший своему клиенту ошибочную дозу лекарства. Эта доза спровоцировала смерть Джексона, а врач был признан виновным и приговорен к четырем годам тюремного заключения. Принятые в 2010 году поправки в Medical Malpractice предписывают всем клиникам страны через прессу сообщать гражданам обо всех врачебных ошибках, совершенных сотрудниками этих учреждений. «Наши люди должны знать, что именно произошло. Каждый такой случай – это катастрофа», – прокомментировал принятие закона глава комиссии по врачебным ошибкам департамента здравоохранения штата Коннектикут Роберт Галвин. По статистике ежегодно в американские суды поступает 1,5 тыс. жалоб на врачебные ошибки, и три четверти этих исков суды удовлетворяют. Средний размер компенсаций пострадавшим пациентам в последние годы колебался между 313 и 521 тыс. долларов. Сейчас медики лоббируют введение новых правил, которые бы ограничивали размер подобных выплат. Борис ВИНОКУР, Чикаго В ГЕРМАНИИ ЖЕРТВ ВРАЧЕБНЫХ ОШИБОК УГОВАРИВАЮТ ПОЛУЧИТЬ КОМПЕНСАЦИЮ ОТ СТРАХОВЩИКА Доля доказанных врачебных ошибок в стране очень мала – приблизительно 0,35% от общего числа обращений за медицинской помощью. Больше всего «брака» допускают в своей работе хирурги (25% от общего числа «рекламаций»), затем идут ортопеды, терапевты, гинекологи и стоматологи. При этом на тысячу врачебных ошибок приходится одна смерть пациента. По немецким законам перед операцией любой пациент подписывает бумагу о том, что он ознакомлен с риском, на который идет, и даже заранее согласен с тем, что может случиться в самом худшем случае. Однако, если что-то нехорошее случается, пациент или в худшем (летальном) случае его родственники все равно вправе требовать за недоброкачественные медицинские услуги и последствия, к которым эти услуги привели, материальную компенсацию. Сумма выплаты складывается из расходов на оплату дополнительного лечения, морального вреда и оценки пагубных последствий для здоровья, если их невозможно устранить. Четыре года назад в Германии прогремела история 18-летнего футболиста, который накануне подписания контракта с Бундеслигой повредил мениск и был прооперирован столь неудачно, что его спортивная карьера закончилась. Бывший спортсмен потребовал компенсацию, и суд присудил ему более 3 млн. евро. Любой пациент, считающий, что в отношении него была допущена врачебная ошибка, вправе возбудить арбитражное разбирательство при Врачебной палате той федеральной земли, где он проживает. Однако если вина медиков очевидна, то страховые компании, где застрахованы немецкие врачи на случай исков со стороны пациентов, обычно агитируют пострадавших «договориться» без вмешательства сторонних арбитров. Как правило, суммы, на которых предлагается сойтись, меньше тех, которые присуждает к выплате суд, да и огласки, влияющей на репутацию медицинского учреждения, в случае «полюбовного решения» бывает меньше. Страхование, к которому прибегают все без исключения врачи и медицинские учреждения, называется «страхованием от медицинской халатности». Ущерб, нанесенный пациенту, рассчитывается с учетом записей в медицинской карте, которые тщательно изучаются. Если пациент стал жертвой небрежности, неосторожности или некомпетентности, размер выплат увеличивают. Адель КАЛИНИЧЕНКО, Мюнхен |