Вчера кабинет министров спас наш народ, которого едва не лишили мата.
На это, практически одно из национальных достояний, замахнулись депутаты «Единой России» во главе с бывшим коммунистом и замполитом Железняком. Замполит прямо-таки с комиссарской прямотой рубанул по мату рублем, потребовав нещадно штрафовать и рядовых граждан, и юридические лица, но главное – СМИ, которые себе позволяют. И Госдума с легкостью проголосовала в трех чтениях за цензурный законопроект, хотя о ней в народе уже давно без мата и сказать-то почти нечего. Как и о многом другом, что ныне происходит.
Народ на время онемел. Его попытались лишить многовековой нанотехнологии, без которой и дом не построишь, и луноход не запустишь, и даже по пальцу случайно молотком не ударишь. Причем самое обидное заключалось в том, что подорвать отечественные устои попытался не просто бывший коммунист Железняк, но с недавних пор – один из лидеров «Единой России». В смысле – он же. То есть вовремя сменивший ориентацию. Получается, что годы работы на акулу капитализма Мердока неслучайны в биографии Железняка и он, с коварностью агента влияния, решил обезматерить Русь. И оцензурить русскую прессу.
Но, благо, родное правительство, которое не знает, как без мата разобраться с проблемой Кипра, на этот раз оказалось с народом и одернуло Железняка и компанию. Белый дом напомнил депутатам, что законов, ограничивающих использование брани, у нас хватает. Хорошо бы, если бы они работали.
А кроме этого, авторам законопроекта указали на отсутствие внятных критериев «нецензурной лексики». То есть ровно на то, о чем пресса возмущенно писала еще с первого замаха Железняка. Депутат твердил, что список якобы ни к чему, потому что и так всем известны матерные слова. Но ему-то, как бывшему замполиту, они, может быть, и известны, а как быть приличным людям? У нас в «НИ», например, за 15 лет существования газеты ни разу ни одного матерного слова не опубликовали. Мы их не знаем. А если точнее – нам хватает и литературной лексики. Причем не только на страницах газеты, но и в обычных редакционных общениях. То есть на мат у нас в редакции табу и без всяких поправок Железняка. Наверное, потому что мы, в отличие от него, приличные люди. И хорошо понимаем его попытку набросить на СМИ еще одну уздечку для формального давления при отсутствии четких критериев.
Давайте представим, что законопроект начал действовать и угроза 200-тысячного штрафа нависла над редакцией. В каких словах я, как редактор, должен искать подвох? Журналисты, они ведь люди изобретательные, напишут, к примеру, в заметке из Госдумы фразу о том, что, по словам якобы Жириновского, «Железняк редиска, огурец ему в персик». И как тут быть? Слова вроде все приличные. И смысл вроде здоровый. Причем заслуженный. Редактировать мне их или с тревогой ожидать, не обнаружит ли товарищ Железняк в них чего-нибудь матерного? При его-то богатом воображении.
Или, предположим, другой репортер после единороссовской сходки напишет, что «депутат Железняк настоящий м…к». Как быть редактору с этой фразой. Точки за мат не считаются. Да и репортер, как человек приличный, скажет мне, что имел в виду «настоящий мужик», но для интриги добавил точек. Я, как редактор, репортера пойму, а Железняк может обидеться. Он, как человек самокритичный и матерно-подкованный, может быть, считает себя «настоящим м…ком» в каком-нибудь другом смысле. И с легкостью сумеет это доказать в суде, где тоже своих м…ков хватает. Вот и получается, что любая редакция в любой момент будет рисковать нарваться на 200-тысячный штраф или на еще более суровые санкции.
А как быть бедному омоновцу, у которого без мата дубинка не поднимется? Или прорабу, которого тогда ни один таджик не поймет? Или некоторым губернаторам, не знающим других слов при теме ЖКХ? Да и могучим премьером, таким как Черномырдин, вряд ли кто-то станет, если победят железняки.
Одним словом, спасибо родному правительству, что в кои-то веки защитило хоть на время, нас, мужиков российских, от м…ков госдумских. У них там, в Госдуме, похоже, какое-то сезонное обострение началось. То они от мата устали. То проститутки их возбуждают. Кстати, того же бывшего замполита Железняка с бывшим анархистом Исаевым на пару. Уж кому как не им, штатным идеологам, не знать про ленинский термин «политические проститутки», в котором вождь пролетариата и близко не рассматривал половой принцип. Но товарищ Исаев, а затем и Железняк жутко возбудились, прочтя в «МК» слово «проститутки». На «политические» они уже внимания не обратили и со своим богатым воображением разгорячились донельзя. На журналистов накинулись с упреками да угрозами. Якобы за дам обиделись, хотя в этой приличной статье речь шла не о мужиках и дамах, а об ушлых перебежчиках, которых и Ленин в свое время называл «политическими проститутками». Однако возбужденные депутаты то ли себя почувствовали в этой роли, то ли холодная весна навеяла мысли о платных утехах, но галдят они разгоряченно уже неделю. И даже к телефонам платных услуг, опубликованным в «МК», кинулись. Прокурорам пишут. Возмущаются. И, возможно, даже матерятся, пока закон позволяет. Причем, подчеркиваю, из-за статьи, в которой журналист и редактор не использовали ни одного нецензурного слова. Они-то писали о политических, а все разгорячились, как настоящие. Благо, хоть исполнительная власть в этих балаганах не участвует и скандалистов потихоньку успокаивает. Видимо, понимает, что избалованный депутат по весне возбужден и особо опасен. Его надо либо льготой соблазнить, либо пехтингом припугнуть. Тогда поймет и без мата.