Поначалу в Манеже испытываешь эйфорию от обилия красивых женщин в красивых нарядах. Но чем дальше, тем больше проход по выставкам превращается в механическое перелистывание модного журнала, где взгляд останавливается исключительно на знакомых лицах. Особенно утомляет проект, на который, судя по всему, делались большие ставки. Почти половина площадей отдана под пафосные фотосессии испанца Мануэля Оутумуро. И хотя кураторы постарались внести в бесконечную череду кутюрных платьев творческое разнообразие (обозначили разделы типа «Черно-белое», «Образы», «Портреты»), до искусства весь этот гламурный набор явно не дотягивает. Господин Оутумуро остается апологетом застарелого подхода 1980 – 1090-х годов, когда за высшее достижение почитался правильный показ наряда. Модели в свою очередь превращались в бездушный стаффаж, и их перемещали из одного места в другое (с нью-йоркской улицы в золотой салон) подобно тому, как перемещают манекены на витрине. Раздел «Портреты», например, – это не более чем показ шляпок и драгоценностей. Насчет каких-то личностей в кадре говорить вообще не приходится. Впрочем, на секунду человеческий фактор врывается в объектив Мануэля, когда он рассматривает любимых моделей-знаменитостей вроде Пенелопы Крус или Дианы Крюгер. Но и здесь страсть к украшательству перевешивает интерес к конкретной звезде.
Сразу после испанца следуют роскошные стенды, отданные модному дому Dior. Точнее, тому, как платья этого дома презентует заслуженный деятель модного глянца, фотограф Патрик Демаршелье. И тут уже наряды вытекают на зрителя подобно кремовой струе из сливочного баллончика. Демаршелье и не пытается скрывать, что творит мечту о прекрасной жизни, выбирая дворцовые интерьеры или комнаты с намеком на галантный век. Вот тут и понимаешь всю революционность выставки Dior, которая не так давно прошла в Пушкинском музее. Там, по крайней мере, буржуазность и вычурность диоровских нарядов умело оттенялись произведениями великих художников. Здесь же видишь, насколько глупа и скучна бывает мода (даже самого высшего порядка), когда за ней не стоит никакого содержания, кроме умело выкроенных подолов и изысканных корсетов.
Следующая экспозиция, по идее, должна была бы идти в контрасте с корифеями фэшн-съемки. Речь идет об амбициозном проекте куратора Надин Барт, которая сделала две подборки: «Женщины мечты» и «Мужчины мечты». По мнению француженки, нынче, как и прежде, мечтают об актерах (актрисах) и моделях. И именно в этой предсказуемости – само собой, без Анджелины Джоли не обойтись – главная слабость проекта. При всякого рода умных словах об изменении идеалов женственности и мужественности в XXI веке (от Адониса с накачанным прессом до уверенного в себе и далеко не глянцевого мужика) выставка получилась типичной для любого журнала со звездным интервью. Тут тебе и спонтанные кадры Венсана Касселя, и кривляние на объектив Майкла Фассбендера, и даже попытка антигламура (особенно там, где Ванесса Редгрейв тягает штангу в качалке), но ощущение того, что тебе вместо искусства или беспристрастного изучения в очередной раз подсовывают красную дорожку «Грэмми» или Канн, только усиливается. Особенный провал свершился в «женском» разделе. Если кто-то сегодня и ориентируется на моделей как на идеал, то это явно человек, отставший и от времени, и от всех трендов.
После всех приторных фестонов и деланных знаменитостей как глоток свежего воздуха воспринимается проект канадца Стэна Дугласа «Киностудия середины века». Поначалу кажется, что это попросту увеличенные винтажные фото 1950-х годов с типажами улиц и забегаловок того времени. Но когда понимаешь, что все это – умелая стилизация и игра в постгангстерскую Америку (в стиле Уиджи), когда все – от актеров до мельчайшего шва на пальто – подражает старине, проникаешься немалым восхищением. Здесь, по крайней мере, фотограф берет на себя задачу творца, а не витринного оформителя и продавца готового платья.