Три сестры из Оклахомы

«Август: графство Осейдж» относится к категории пьес, которые в Художественном театре называли «хлебными», пьес, просто обреченных на зрительский успех. Пьеса Трейси Леттса очень утешительно действует на зрительный зал, показывая людей, которым намного хуже, чья ситуация намного безысходнее, но которые при этом отнюдь не считают себя несчастными, а живут, что называется, на полную катушку. Тут тебе и больная раком горла мать, подсевшая на наркотики. Три дочери с несчастливой женской судьбой. Одной после долгих лет одиночества попался педофил… Другая по незнанию стала жертвой инцеста. Третью бросил муж и возненавидела дочь. Ужасы идут по нарастающей. И каждый новый скелет, извлеченный из семейного шкафа, оказывается ужаснее предыдущего. Но легкая доля черного юмора не изменяет автору ни в каких ситуациях. И там, где драматурги, причисляющие себя к новой драме, устроили бы выворачивание кишок, Трейси Леттс сохраняет юмор и легкую интонацию.

При этом пьеса Леттса хорошо построена, в ней нет проходных ролей. Каждому исполнителю дан свой эпизод-кульминация. Легко представить актеров, дрожащими от нетерпения руками разбирающих свои ролевые тетрадки. И этот актерский кураж весьма ощутим в постановке Театра имени Маяковского, где убедительны и юные Дарья Хорошилова (Джин) и Виталий Гребенников (Малыш Чарли), и опытный Виктор Власов (Чарли Эйкен). Три абсолютно непохожие сестры: Барбара (Анна Ардова), Иви (Зоя Кайдановская), Карен (Наталья Коренная) вдруг сядут, одинаково сложив ноги, или так похоже повернут головы к вышедшей матери, что вдруг образуют почти скульптурную группу «Три сестры».

Но солирует в спектакле, безусловно, Евгения Симонова (Виолетта Уэстон). Рыжие курчавые волосы (видимо, последствия химиотерапии), вязаная бесформенная хламида, пошатывающаяся походка. Глаза часто перебегают с предмета на предмет, не фокусируясь на собеседнике. Виолетта – Евгения Симонова легко переходит на крик и так же внезапно успокаивается. И вот когда она тихим голосом вонзает очередную шпильку в собеседника – становится страшно. И впрямь лучше встретиться в лесу с разбойником, чем на кухне с этой слабой несгибаемой леди, чья злоба давно отточена и напоена ядом. Но про эту Виолетту не скажешь, что она уродилась чудовищем. Евгения Симонова умеет дать перспективу прошлой жизни своей героини; и ты легко можешь себе представить девушку-принцессу из «Обыкновенного чуда», которую жизнь превратила в изрыгающее пламя чудовище.

Легко понять мотивы, по которым худрук Маяковки Миндаугас Карбаускис принял к постановке «Август: графство Осейдж». Трудно понять, зачем режиссеру Миндаугасу Карбаускису понадобилось входить в работу режиссера-постановщика Гиртса Эциса?

«Август: графство Осейдж» – пожалуй, единственный спектакль Карбаускиса, где трудно узнать его почерк (возможно, перед нами тот случай, когда разные режиссерские индивидуальности не умножают друг друга, а нивелируют).

Все придумано, сделано, выстроено. Прекрасна декорация Гинтса Габраса, построившего на сцене белый каркас дома Уэстонов, где видеопроекциями рисуются кровати и книжные полки, лестницы и санузлы или, напротив, фасад с балюстрадой и колоннами. Дом-призрак, меняющийся от любого прикосновения, готовый вот-вот исчезнуть совсем. Но в этом классно сделанном зрелище трудно уловить личную мысль и ход постановщика. А ведь Карбаускис – тот режиссер, у которого мастерство всегда было только пьедесталом для вещей более важных.

Любая постановка Карбаускиса всегда была личным высказыванием. Даже в не до конца получившемся «Господине Пунтилле» Брехта (осенняя премьера театра) мысль режиссера прослеживалась отчетливо и выпукло. Брехтовская притча о человеке, который обретал человеческие черты – справедливость, доброту, смелость, щедрость – только в пьяном виде, звучала в трактовке Театра Маяковского более чем современно. Говорить прекрасные слова и начинать прекрасные дела способны очень многие, кажущиеся нам вождями и героями, но уходит пьяное вдохновение, и недавний «друг народа» обнаруживает харю мещанина…

«Август: графство Осейдж» – хорошо сделанный спектакль по хорошо сделанной пьесе. Не более того, правда, и не менее. Для кого-то это было бы достижением, для Карбаускиса явно шаг в сторону.