Поэтесса Елена Исаева

– Елена, в этом году вы записали диск с песнями на свои стихи. Диск называется «Для друзей и близких». Как возникла идея проекта?

– Идея витала в воздухе лет 20. Песенки какие-то все время происходили. То для спектакля, то для радио. То я дома на кухне под три аккорда что-то исполняла. А потом решила все собрать, чтобы не развеялось. Диск предназначен для тех, кто раньше пел на кухнях под гитару и сейчас поет. Инициировал проект Александр Шишов, написавший музыку к нескольким «мужским» песням. Он исполняет мужские партии, а я – женские. Музыкант Тимур Ведерников предоставил нам свою студию. И я им обоим страшно благодарна, потому что собой заниматься сложнее, чем другими. Других заставлять совершать подвиги легче.

– Над чем вы сейчас работаете?

– Сейчас – период осмысления и накопления. Небольшая передышка. Недавно мы с моим соавтором Ольгой Михайловой закончили проект, небольшой сериал. Слава Богу, я отношусь к тем счастливым процентам литераторов, которые могут зарабатывать писательским трудом. Хотя знаю пишущих людей, полагающих, будто это несчастье. Они предпочитают голову сохранять для чего-то высокохудожественного, будучи уверенными, что если ты занимаешься литературной поденщиной, то уже не в состоянии выдать ничего вечного. Я думаю, поденщина пишется иной частью мозга. Может быть, если с этого начинать, то ничему больше не научишься. Но уже сложившийся писатель этим себе руку не испортит. Напротив. Профессионал должен уметь работать в любом жанре и выполнять любые задачи – это ремесло.

– Какая тема вас сегодня волнует?

– Детство, отрочество, юность. Этапы становления, как ни странно. Хочу написать повесть в рассказах. Она в некотором роде уже начата. Пьеса «Про мою маму и про меня» изначально была рассказами о детстве, о маме. Есть семь таких рассказов. Но существует еще ряд историй, из университетской жизни и из взрослой. Я собираюсь все их объединить и сделать завершенную вещь. Возможно, даже включу туда истории о работе на телевидении, «отрефлексирую» свои споры с продюсерами.

– Какие сюжеты востребованы на телевидении?

– В основном истории золушек. Бедная девушка приехала из провинции. Попала в трудную жизненную ситуацию, все преодолела. Вышла успешно замуж. Хотя, по-моему, невозможно бесконечно клонировать один сюжет! Мыльные оперы имеют спрос и на определенную публику пишутся, представляя собой сказки в современном антураже, которые позволяют людям отдыхать и более позитивно мыслить. Но это вторичная литература. Вы можете вспомнить у Льва Толстого или у Достоевского счастливый финал?

– Часть ваших пьес – «DOC.ТОР», «Первый мужчина», «Лифт как место для знакомства» – так трагичны…

– Есть вещи, мимо которых невозможно пройти. Так, я совершенно не думала, что буду писать об астраханском враче, но после трехчасовой беседы с незнакомым человеком сделалось ясно: нельзя не рассказать его историю. Хотя я ничего не понимаю в операциях, вопросы, стоящие перед доктором, меня по-человечески очень затрагивают. Когда человек находится на своем месте и безропотно изо дня в день делает то, что ему положено судьбой, он – абсолютный герой. Герой нашей повседневности, который тащит на себе жизнь. Если бы таких людей не было, мы бы давно не существовали как род человеческий. То же самое относится к пьесе «Первый мужчина». Разговаривая с женщинами, ставшими впоследствии прообразами моих героинь, я поняла, что не могу не рассказать об их судьбах. Обычно девушка, столкнувшаяся с инцестом, замыкается, опасаясь с кем-либо обсуждать свою беду. Кажется, будто ты получила клеймо на всю жизнь. Ты не представляешь, как с этим жить. Трагедия этих женщин состоит в постоянной рефлексии, переживании произошедшего ужаса. Тем не менее ситуация отнюдь не безвыходная, и можно выжить, не сломавшись, а переродившись, начав другую жизнь. Выход заключается в умении побороть в себе несчастье, что бы с тобой ни случилось, найти силы жить нормальной жизнью, а не воспоминаниями. Женщины, пережившие похожие вещи, смотрели спектакль, обнаруживали, что они не одни такие, и боль их становилась меньше. Причем выйти из травмирующего состояния человек может только сам, даже если и с чьей-то помощью: да, это было, но я через произошедшее перешагну, справлюсь. Поэтому пьеса, несмотря на трагичность, позитивна. Пока живешь, ты имеешь возможность исправлять ошибки.

– По-вашему, настоящая литература обязательно должна быть трагичной?

– Обязательно. Поскольку сама жизнь трагична. Хорошая литература – драма. Иначе о чем вообще говорить? Мы всегда говорим о том, что существует некое страдание, с которым надо бороться, и в результате победить или погибнуть.

– Кого вы читаете из современных прозаиков? Кого бы советовали?

– Алексей Иванов – безусловно. «Географ глобус пропил» – потрясающая вещь – и по языку – легкому, для любого человека доступному, и по силе высказывания. Ведь в любом художественном произведении самое важное – послание, которое писатель в него закладывает. Еще – Фарид Нагим. Его роман «Земные одежды» – про попытку возродить погибающие южноуральские деревни – честный, трагический. Язык, мастерски созданная атмосфера гибельности происходящего. Среди тридцатилетних – Ильдар Абузяров – как выжить в мегаполисе, как оставаться при своем мнении, как не бояться того, с чем ты не согласен, и искать возможность преодолеть это. Его герои – верующие люди, которые надеются не только на свои силы, но и на силы высшие.