Гремя огнем, сверкая блеском сварки...

Смертный приговор советской бронетехнике вступил в силу 19 ноября 1990 года, когда руководство СССР подписало Договор об обычных вооруженных силах в Европе. Согласно этому международному документу Советский Союз обязан был уничтожить 1300 боевых самолетов, 9600 бронетранспортеров и 7600 танков. Утилизация военной техники предполагала такую «разделку» стреляющего металла, которая не позволила бы в дальнейшем осуществить ремонт и восстановить боеготовность разрезанного танка или самолета.

Расчлененные бронированные чудовища размещались на открытых военных складах: отдельно – дула танков, отдельно – башни БТРов, отдельно – крылья истребителей. Космические спутники договорившихся европейских государств ежедневно следили за гибелью советской танковой армады и авиационных эскадрилий. Так как через год «союз нерушимый» приказал долго жить, выполнять требования Договора об обычных вооружениях в Европе пришлось уже суверенным государствам, образовавшимся на территории бывших советских республик.

В марте 1993 года, снимая фоторепортаж для газеты «Известия» о европейской безопасности и сокращении вооружений, я оказался в белорусском городе Борисове, в котором царствовали военные. Градообразующим предприятием городка был секретный «140-й ремонтный завод», существование которого мне сразу же выдали ученики ближайшей школы и бабушки у подъезда пятиэтажки. Борисовский бронетанковый завод был головным предприятием Советского Союза по капитальному ремонту и модернизации боевых машин пехоты и танков Т-72. Наши военные конструкторы каждые десять лет создавали принципиально новую модель танка и видели его в качестве основного оружия будущей сухопутной войны. После Второй мировой войны СССР успел изготовить более 100 тысяч танков!

Получив разрешение на съемку в цехах танкового завода, я был поражен гигантским количеством Т-72, стоявших вплотную, гусеница к гусенице, с одинаково поднятыми пушками. Сопровождавшие офицеры мне объяснили, что ювелирная точность танковой парковки – заслуга танкистов-водителей, прикрепленных к полигону завода.

Порывшись в своих журналистских блокнотах, я нашел фамилию грустного солдата, курящего сигаретку на танковой броне. Белорусский танкист Евгений Теркин из села Станьково, где, по его словам, «на убой» тоже стояли «стада» БТРов, не понимал, почему чудо военной техники – новенькие танки Т-72, которые он каждый день парковал у ворот завода, непрерывно кромсаются автогеном хмурыми сварщиками. Дикость ситуации заключалась еще и в том, что в одном цеху проводился капитальный ремонт такого же танка Т-72, какой в соседнем цеху, только совсем новенький, уничтожался!

К середине 1993 года в Республике Беларусь пошли «под нож» уже 3344 танка. Руководство республики полагало, что от ликвидации военной техники за короткий срок можно будет получить 50 тысяч тонн высококачественного металла. Для этих целей были задействованы мощные военные заводы и военные базы. Специальная база хранения военной техники в Станьково, которую мне тоже разрешили снимать, опять приятно удивила видом бесчисленной разрезанной бронетехники. Великолепную местность рядом с деревней Станьково давно облюбовали военные. Так, еще в Первую мировую здесь был военный аэродром, где завершил свою летную карьеру легендарный летчик-испытатель Василий Уточкин.

Большие финансовые затраты по внедрению экологически безопасных технологий по уничтожению оружия и обустройства мест утилизации бронетехники не позволили Республике Беларусь достичь экономического чуда. Визит Александра Лукашенко в Борисов сразу после избрания его на пост президента страны положил конец «разрезанию» современной бронетехники. Глава суверенного государства предпочел международным обязательствам бывшего Советского Союза экономические и военные выгоды от сохранения танкового арсенала.

Шутка Александра Григорьевича о том, что «в хозяйстве и танк пригодится», не потеряла смысл и через двадцать лет. Борисовский танкоремонтный завод в 90-е годы передал многим совхозам и сельским кооперативам бронетехнику, так сказать, в вечное пользование. Эти мирные белорусские танки, без башен и пушек, со специальным навесным оборудованием и кабинами для водителей называются «Зубры» и до сих пор трамбуют сенаж, ровняют дороги и используются при строительстве дамб.

Возможно, именно этот процесс «милитаризации» мелиорации и всего сельского хозяйства вдохновил неизвестного поэта на написание четверостишия, которое отлично легло на музыку известной песни о танкистах «Броня крепка, и танки наши быстры»:

А трактор взмыл над милой стороною,
И в тот же миг агрессору в ответ,
Чтоб не пугал опять всех нас войною,
Ударил залп тактических ракет…