Из архива «НИ»

Недавно я столкнулся с определением слова «пропаганда», которое дал один немецкий философ. Звучало оно так: «Пропаганда – это попытка убедить других в том, во что ты не веришь сам». Замечательная формула, которая взята на вооружение значительной частью российской прессы, и особенно первыми двумя телеканалами.

Я хорошо помню, как в советское время редакторы превращали сдачу кинокартины из момента счастья, когда ты впервые показывал готовое произведение понимающим людям, в момент позора. Во всех фильмах они выискивали фрагменты, к которым могут придраться «смотрящие этажом выше». С информацией сегодня происходит то же самое. Журналисты государственных телеканалов вынуждены руководствоваться «государственной целесообразностью» в трактовке тех, кто поставлен надзирать за их передачами.

Информационные программы унифицируются, строятся по единому шаблону. Огромное количество политических передач, которые выходят в эфир на первом и втором каналах, заказные. Заказанные властью, спецслужбами. Почти все аналитические передачи и ток-шоу идут в записи, что позволяет фильтровать их содержание. А передачи, связанные с журналистскими расследованиями, хороши только тогда, когда рассматривают дела десятилетней давности. Когда же разбираются проблемы сегодняшнего дня, журналисты осознанно не выводят анализ на уровень выше локально-губернаторского. Повсюду ищут «виноватого стрелочника».

В телепрограммах почти не используется альтернативная информация. Телекамеры первого и второго каналов невозможно встретить на пресс-конференциях правозащитников. Зато складывается впечатление, что вся страна с замиранием сердца следит за действиями одного из своих граждан. За каждым его выступлением, перемещением, переодеванием.

Телевидение становится похожим на фасад ныне разрушаемой гостиницы «Москва», на которой висит огромный плакат с абсолютно бессмысленной цитатой из Путина, напоминающей лозунги моего детства: «Наша цель – коммунизм» или «Учение Ленина – всесильно, потому что оно верно». Символично, что местом для президентской цитаты выбрали стену здания, обреченного на снос.

Самой большой опасностью для страны я считаю монопольное усиление власти. Борис Слуцкий когда-то написал: «В стране, где до сих пор не умер Сталин. Нет, умер, но доселе не остыл». И сейчас людям внушают, и они искренне верят, что есть некто высокий и справедливый, который придет и всех рассудит, и всех накажет. История эту веру опровергает. Но российское сознание всегда было антиисторичным.

Уровень доверия к СМИ сейчас самый низкий за все годы с начала перестройки. Все, что осталось, – это доверие к телеведущим, к привычным людям, которых все знают в лицо. А в телепрограммах вновь доминирует идеология, восходящая к тоталитарному мышлению советских лет: «Пресса и власть делают одно общее дело, лишь совершенствуя приемы и методы».

Автор – председатель Фонда защиты гласности («НИ», 2 декабря 2003 года)