Posted 7 августа 2012, 20:00

Published 7 августа 2012, 20:00

Modified 8 марта, 05:35

Updated 8 марта, 05:35

Великий утешитель

7 августа 2012, 20:00
На 78-м году жизни скончался выдающийся кинодраматург Валентин Черных, автор сценариев к фильмам «Москва слезам не верит», «Любить по-русски», «Свои» и многим другим. Валентин Константинович был мудрым человеком, и говорить с ним было одно удовольствие. Приведенный ниже диалог составлен из нескольких бесед кинообозрева

– Некоторые фильмы по вашим сценариям называют розовыми…

– Они действительно имеют красноватый оттенок, хотя в партии я не состоял и за коммунистов не голосую.

– Как это вам удалось отвертеться от вступления в партию?

– Я хотел вступить, но меня не приняли, потому что я ушел от первой жены. Парторганизация посчитала, что если я могу изменить жене, то могу и Родине. Потом, когда я стал известным сценаристом, партия сама предложила мне вступить в нее, но я отказался, потому что не хотел состоять в организации, которая будет указывать, с кем мне жить. Но я считаю глупым и неосмотрительным не учитывать «розовых» настроений. В России много людей, привыкших к старой жизни, к усредненному распределительному благополучию. В начале 90-х оно рухнуло, поставив их в положение, когда надо самим принимать решения. А они к этому не готовы и растеряны. Думаю, что не грех их утешить. Я называю это «русско-индийским кино». На него всегда был спрос, и сейчас есть. Москва слезам не верит, а Россия – верит.

– В какой мере кинодраматургу следует соответствовать иллюзорному отражению жизни в головах зрителей и в какой – отражать реальную жизнь?

– По моему мнению, глубокое знание жизни сценаристу не нужно – кино всегда условно и отражает не только реальность, но и представления о ней. Если что не так, есть режиссер, есть консультанты – поправят. Важнее плотная литературная основа. Почему у американцев только 20% оригинальных сценариев, а 80% – адаптации книг? Да потому, что в книгах есть плотность быта, сообщающая фильму убедительность. А у нас писатели с самого начала были отлучены от кино, да и сама наша проза не очень кинематографична. Американцы экранизируют небольшие романы и новеллы. У нас романы длинные, а новеллистов, кроме Чехова, просто нет. Новелла – это сюжет, а наш рассказ – сплошные описания, которые в фильм не возьмешь.

– В сценарии «Любить по-русски», который поставил Евгений Семенович Матвеев, отставной и обиженный секретарь обкома возвращается во власть при новом строе. Это – его идеальное представление о самом себе, обиженном во время перестройки. Вы ему специально подыграли?

– Конечно, я же его хорошо знал и любил. С другой стороны, в 90-е годы возвращение бывших руководителей стало явлением – вспомните хотя бы Шеварднадзе и Алиева. У нас всегда подшучивали над номенклатурными работниками, которых сегодня бросали на коммунальное хозяйство, завтра – на автозавод, послезавтра – на химкомбинат. Но ведь управленец – это отдельная профессия, а чем он управляет – неважно. Как об этом не писать? Я в свое время предлагал сделать фильм о двух секретарях обкомов. Оба одного возраста, проделали сходный путь, где-то пересекались, дважды столкнулись лбами. Прототипы, надеюсь, понятны. Но понимания не встретил.

– Что чувствует автор, когда впервые видит на экране придуманных им героев?

– Почти всегда – недоумение, неудовольствие, протест. Даже тогда, когда режиссер не меняет ни одной реплики, как Валерий Рубинчик, снявший «Культпоход в театр» по моему сценарию. Однако при этом он создал в фильме совершенно другую атмосферу. Потом я понял, что это интересно. Но в трех четвертях случаев неприятие остается.

– Если бы сценарий «Своих» был написан в советское время, сказали бы, что от него отдает кулацким духом. Может, вы из кулацкой семьи?

- Я – внук кулака. Старик из фильма – мой дед. Он не был старостой при немцах, но он был раскулаченный псковский крестьянин. У него было шесть дочерей, и все они оказались так называемыми лишенками – не имели права учиться. Моей матери сделали документы по бабке, и она этот запрет обошла, поступила в педучилище. Там познакомилась с отцом, тогда политруком, вышла за него замуж и сразу стала полковой дамой. Четыре ее сестры тоже вышли замуж за военных, тогда это было очень модно.

– Это отсюда в вашем сценарии столь яркие образы крестьянских баб?

– Мой первый режиссер Сахаров говорил, что все мои женщины списаны с одной – с моей нынешней жены Людмилы Кожиновой...

Подпишитесь