Пианист Даниил Трифонов

– Даниил, вы впервые выступаете на одном из самых элитных, самых престижных музыкальных фестивалей Европы. Что отличает это место и что вы почувствовали, приехав сюда?

– Во-первых, здесь собрались лучшие из лучших, выдающиеся исполнители разных специальностей, во-вторых, приехало много молодых, талантливых музыкантов, в-третьих, на фестивале настолько активная творческая жизнь, что просто физически невозможно успеть везде побывать. Это и мастер-классы таких корифеев, как Пресслер, Башкиров и Квастхофф, к тому же по три интереснейших концерта каждый день, при этом еще и репетиции. Нужно заниматься программой, а еще хочется посмотреть окрестности, погулять, ведь природа здесь необыкновенная. Даже такой факт, как удаленность этой деревушки (это ведь не так близко от Женевы), придает ощущение уединенности, которое так важно для музыканта. При этом здесь огромное число слушателей. Все залы битком забиты...

– Вы играли с современными дирижерами Кшиштофом Пендерецким и Валерием Гергиевым. Что вы почерпнули от общения с ними?

– Возможность выступления с такими гениальными музыкантами – это и огромная ответственность, и огромный стимул для новых поисков. Например, с Валерием Абисаловичем были сыграны за прошедший сезон Первый концерт Прокофьева, Второй – Глазунова, Первый концерт Листа, Рахманинов. Я раньше этого не играл. Благодаря этому приглашению я выучил новый репертуар. С Пендерецким я играл концерт Шопена в день рождения великого композитора в Варшаве. Пендерецкий – один из выдающихся композиторов современности. После встречи с ним я стал слушать много его музыки, и теперь мне интересно выучить его концерт для фортепиано с оркестром.

– Долго учите произведения?

– Зависит от сложности сочинения, от того, есть ли у меня гастроли, ведь гастрольная программа также требует репетиций. Но если у меня выдаются небольшие каникулы, могу выучить концерт и за неделю, но не более чем за месяц. Есть еще такой момент. Вот сейчас я учу Третий концерт Рахманинова. Я раньше играл мало его сочинений. Музыку Шопена и Скрябина, которую я играю с детства, учить удается быстрее, мне легче ее охватить, пропустить через себя.

– Какой конкурс закалил больше всего ваш характер?

– Конкурсы были различны, и по атмосфере, и по тому, какую роль они сыграли в моей жизни. Конкурс Шопена в Варшаве был, пожалуй, одним из тех, где сконцентрировались исполнители высочайшего класса и высочайшего уровня жюри. И я думаю, в плане закалки конкурс Шопена на меня больше всего подействовал.

– А в детстве?

– Мой школьный педагог Татьяна Абрамовна Зеликман предостерегала меня от слишком раннего участия в конкурсах, оберегала меня. Единственный, в котором я выступил в тинейджеровском возрасте, – это был конкурс «Щелкунчик». Этот конкурс очень помог мне. Это был мой первый телевизионный конкурс. Телеканал «Культура» осуществлял трансляцию. Я играл с оркестром Musica Viva под руководством Александра Рудина. Это был для меня очень ценный опыт. А для участия в «Щелкунчике» мне тогда пришлось выучить очень много новых произведений, что потом, в будущем, мне очень пригодилось.

– Здесь, в Вербье, хочется задать такой вопрос: можете ли вы сейчас соотнести такой подъем в своей творческой карьере с восхождением на вершину горы?

– Сейчас Вербье – это, конечно же, одно из самых главных событий в моей творческой жизни. Но для меня на данном этапе важнее, если можно так выразиться, «восхождение» в репертуаре. И еще многое дает возможность послушать таких исполнителей, как, например, Николай Луганский. А участие в таком событии помогает восхождению духовному, что ничуть не менее значимо для музыканта, чем восхождение в карьере.