Вчера вернувшийся из Крымска (Краснодарский край) руководитель Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского Зураб Кекелидзе рассказал, как местные жители пережили трагедию и какая психологическая помощь им понадобилась. По словам психиатра, наводнение для пострадавших было неожиданностью: «Я встретил лишь две семьи, которые заранее покинули город. О предстоящем наводнении они догадались по обильным осадкам». Когда вода стала спадать, первой реакцией была растерянность: «Те, кто потерял родственников, думали, что делать. Искали их повсюду, сначала среди живых, а потом и в моргах. Многие до сих пор чувствуют вину, что не смогли помочь». Те же, чьи близкие выжили, «пытались понять, что произошло, насколько это масштабно, что делать и кто виноват».
Г-н Кекелидзе считает закономерным то, что в затопленном городе возникли паника и недоверие к властям: «Нужно было, во-первых, сразу заверить граждан, что будет государственная поддержка и все службы задействованы в устранении последствий трагедии. Во-вторых, недопустимо добавлять ничего от себя, особенно давать пустые обещания. Никак нельзя оправдать тех, кто намеренно дает ложную информацию, которая только усугубляет ситуацию». Кроме того, не обошлось и без провокаторов и подстрекателей: «Далеко не всегда это враги, чаще всего это люди, которые сделали неправильные выводы и активно высказывают свое мнение. Учеными установлено, что 7–8% людей склонны к созданию слухов».
Самые страшные слухи в Крымске – о том, что будет вторая волна наводнения и тогда город закроют на вакцинацию. Психиатр Кекелидзе отмечает, что «ложная информация распространяется по принципу психологического заражения. Один сказал: «Возможна вторая волна». Второй услышал: «Вторая волна будет». Третий: «Вторая волна точно будет, это неминуемо». Четвертый: «А когда она будет?» С такими слухами очень сложно бороться. Нам поначалу не верили. Думали, что мы скрываем правду и у нас есть машина, чтобы в любой момент покинуть город».
Психиатр считает, что вывозить детей с места трагедии на экскурсии и в лагеря – большая ошибка: «Без квалифицированной помощи специалистов у них может сформироваться посттравматическое стрессовое расстройство. Дети не умеют формулировать свои психологические расстройства, психологи устанавливают их по определенным тестам». Взрослым же «трудно осознать, что многие правила, существующие в обычной жизни, в режиме ЧС не соблюдаются. Например, потерявшие паспорта часто приходят в отчаяние. Мы им объясняем, что помощь дойдет до них в любом случае».
По мнению Зураба Кекелидзе, помогали пострадавшим зачастую в такой форме, что это отталкивало: «Привозят вещи, но они все скомканные, в кучах. Люди приходят, ворошат, отбрасывают то, что не нужно. Если бы были вешалки, с одежды снимали бирки и распаковывали ее... Пусть у людей создается ощущение, что они пришли в магазин за обновками, а не просто второпях удовлетворяют насущную потребность». Однако психиатр отмечает, что уровень самоорганизации пострадавших был чрезвычайно высоким: «Люди сами привозили и раздавали питьевую воду. Парадоксально: воды вокруг много, а пить ее нельзя: она может стать источником страшных заболеваний».