Изначально средства планировалось потратить в течение первого квартала будущего года, однако ведомство примет решение о распределении этих денег в начале апреля. Министр пояснил, что финансисты нашли «точечные решения, которые не являются первоочередными, без которых можно прожить первый квартал». По словам г-на Силуанова, если ситуация ухудшится, средства направят на поддержку социально не защищенных слоев населения.
Напомним, что основная угроза для нашей страны – это падение цен на нефть в случае ухудшения экономической ситуации в мире. Параметры окончательного варианта федерального бюджета, подписанного президентом Дмитрием Медведевым, рассчитаны, исходя из прогнозной цены на нефть Urals в размере 100 долларов за баррель. В документе указывается, что дефицит бюджета ожидается на уровне 1,5% ВВП, который планируется финансировать за счет внешних займов и доходов от приватизации.
Между тем осенью глава МВФ Кристин Лагард посоветовала нашим властям увеличить объемы суверенных фондов. По ее словам, наращивание средств Резервного фонда и Фонда национального благосостояния – первоочередная задача в то время, когда цены на нефть достаточно высоки. Заведующий Лабораторией бюджетного федерализма Института экономики переходного периода Владимир Назаров считает, что 200 млрд. руб. – это очень небольшой резерв. «Это позволит погасить 10–20 болевых точек типа Пикалево. То есть если будут какие-то точечные ухудшения ситуации, то можно будет их гасить этими деньгами, – объяснил ученый «НИ». – Но на масштабные социальные проекты этого, конечно, не хватит. Смотрите сами. Например, чтобы проиндексировать пенсии на 10%, нужно 0,5 трлн. руб.». Ученый убежден, что сейчас финансовым властям надо подумать о создании антикризисного бюджета. «Во-первых, нужно понять, как мы будем тратить эти деньги и кому мы будем помогать в случае ухудшения ситуации, – говорит он. – Во-вторых, мы должны понимать, какие расходы мы будем урезать. Если кризис окажется продолжительным (а, скорее всего, мы вступаем именно в такой кризис), недостаточно просто раздать деньги, закрыть какие-то болевые точки, а через полгода сказать, что все рассосалось. Возможно, мы вступаем в более жесткие экономические условия, когда негативные явления могут продолжаться год-два. Для того чтобы пройти такого рода кризис, расходы необходимо однозначно сокращать, и подумать об этом стоит уже сейчас».
Однако пока от властей не было слышно никаких заявлений на эту тему. Напротив, звучат заверения, что при любом исходе обязательства государства будут выполнены и расходы никто сокращать не будет. Почему так? По мнению г-на Назарова, у финансовых властей нет четкого понимания, как надо действовать в кризисной ситуации. «В элитах нет консенсуса, – поясняет эксперт. – Например, очень много людей во властных эшелонах говорят: «Что тут думать? Конечно, надо сокращать оборонзаказ. Это 2% ВВП, это сверхрасходы, непонятно, зачем они нам, они не несут никакой социальной функции. Понятно, что во время кризиса мы прежде всего откажемся от них». С другой стороны, если послушать, например, нынешнего президента, вряд ли он так легко согласится с мнением этой части элиты. Во всяком случае, сейчас». Соответственно, подчеркивает эксперт, нет и четкого плана, что именно мы будем в итоге сокращать и как же все-таки действовать в кризис.