В огнедышащей лаве любви

«Атербалетто» – известная в Европе труппа современного танца с разнообразным репертуаром. Особенно гордятся в компании танцевальным эксклюзивом – работами Бигонцетти. Он возглавляет компанию с 1997 года, сначала как художественный руководитель, теперь – как главный балетмейстер. Балет «Ромео и Джульетта» поставлен совместно с модным художником Фабрицио Плесси. Он выставлялся в Центре Помпиду в Париже и в Музее Гугенхайма в Лондоне, делал декорации к концерту Паваротти, представлял Италию на венецианских Биеннале современного искусства. Сценограф любит экологическую тему: он делает инсталляции с образами ветра, огня и воды.

Название гастрольного спектакля выбрано не случайно. Что может быть лучше для презентации итальянской компании, чем легендарная история о веронских любовниках? Премьера балета прошла пять лет назад и вызвала споры: соавторы подвергли радикальному переосмыслению и музыку Прокофьева, и сюжет Шекспира. По мнению Бигонцетти, история Ромео и Джульетты – яркий, но все же отдельный пример, раскрывающий вечную закономерность: беспомощность человека перед лицом разрушительной любовной страсти. А Плесси уверен, что «Ромео и Джульетта были двумя подростками, которые, несясь с головокружительной скоростью, врезались в огромную стену по имени «Любовь» без всяких защитных устройств». Они живут, следуя всплескам адреналина.

Авторы балета не скрывают тяги к обобщениям. Поэтому все подробности шекспировской истории из спектакля исчезли. Как и посыл «нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте». На месте конфликта знатных веронских родов – несколько безымянных любовных пар, возникающих из молодежной группировки байкеров. А байкерам, как известно, сам черт не брат. Им ничего не стоит плясать под переформатированную партитуру: Бигонцетти сначала расчленяет музыку на части, а потом склеивает ее заново, в произвольном порядке. Но связываться с гениальным Прокофьевым выходит себе дороже: музыка даже и в таком виде эмоционально перекрывает ухищрения постановщика.

Плесси, верный себе, наполнил сцену природными стихиями: ветер зашифрован в недрах огромного работающего вентилятора, огонь взрывается выплесками вулканической лавы на экране, а водопад виртуально бежит меж высоких стен. Так же бурно, по мысли авторов, пробивает себе дорогу страсть, даже если человек повязан общественными условностями. Их в спектакле символизируют мотоциклетные шлемы, которые танцовщики надевают на босу ногу. Танцевать на громоздкой подпорке не очень удобно, зато концепция тут как тут. Когда нога вылезает на волю, исполнитель выглядит, словно легендарный фокусник Гарри Гудини. Он, как известно, умел за минуту освобождаться от пут. К тому же «гиря» придает танцу привкус оригинальности: без груза эти па вполне банальны, а с грузом приобретают многозначительность.

Персонажи балета, облаченные в кожаные обрывки одежд, тяготеют к половой нивелировке: анатомия разная, но личные проявления одинаковые. И мужчины, и женщины показывают танец, похожий на разминку культуристов. Они швыряют друг друга в пространстве, зависают в руках друга вниз головой, трутся пупками, обвивают телом талию партнера и даже визжат: выражение «вытрясти всю душу» Бигонцетти, кажется, понимает буквально. Напор переходит в покорность: артисты замирают, и спектакль идет со скоростью кинорапида. Умело станцованные классические па сменяются мотивами тантрической йоги и брутальностью современных пластических техник. Тяга полов, сметающая препоны, обостряется в конце: забравшись на стену, двое любовников ползут друг к другу на коленях и тянут руки через поток видеоводы. Иногда танец выглядит нежно (когда, скинув черную кожу, герои в телесных трико как бы обнажают свою ранимую суть). Иногда – суетливо (если Бигонцетти использует приемы эстрады и шоу-балета, заставляя танцовщиков ритмично корчиться во вспышках света). Все вместе отдает декоративной акробатикой. Возможно, это неумение работать с эмоцией. Но скорее всего – нежелание: современное искусство такой «старомодности» избегает. Чувства были видны лишь по вздымающимся грудным клеткам исполнителей: дыхание в танце нужно быстро восстановить. Странная все же манера: бесстрастно говорить о страсти. Хоть бы раз поцеловались, что ли.