Трансферное окно

В самой «Справедливой России» партийное диссидентство оценивают спокойно. Заместитель руководителя фракции эсеров в Госдуме Олег Шеин заявил «НИ», что ему неизвестны случаи массового выхода людей из руководства партии. «Есть процесс политической диффузии: любая партия накануне выборов меняет состав кандидатов в депутаты. Делается это так, чтобы в списки, с одной стороны, попали наиболее достойные люди из тех, кто был в партии раньше, но, с другой стороны, чтобы при этом работал социальный лифт. И когда происходит процесс обновления, те, кто не имеет шанса на прохождение, пытаются искать какие-то альтернативы», – пояснил «НИ» депутат.

Политологи тоже видят в «перебегах» чистый прагматизм. «После потери Сергеем Мироновым поста спикера Совета Федерации и перехода его в оппозицию партия находится в полупроходной зоне и может рассчитывать на небольшое количество мест в Госдуме. Поэтому политики рассматривают более перспективные варианты», – рассказал «НИ» заместитель генерального директора «Центра политических технологий» Алексей Макаркин.

Кстати, «Справедливая Россия», которая сегодня подсчитывает убыль, перед предыдущими выборами в Госдуму оказалась с большой прибылью. Ее региональный список, к примеру, в Пензенской области возглавил известный в прошлом либерал-демократ Алексей Митрофанов, мотивировав свое решение тем, что «ЛДПР в последние четыре года находится в политическом гетто», в то время как Россия движется в сторону двухпартийной политической системы. Правда, депутатом ему стать не удалось – не добрал голосов в регионе. Также накануне прошлых выборов вступили в «СР» и два бывших члена «Яблока» Оксана Дмитриева и Галина Хованская. Олег Шеин ту ситуацию объясняет тем, что оба политика «всегда исповедовали социальные и демократические убеждения, и когда появилась развивающаяся сильная партия с похожими взглядами, они вступили в нее». «Если появится другая сильная партия с похожими взглядами и они захотят в нее вступить, то такое желание с их стороны будет оправдано, а вот вступление в ОНФ было бы парадоксальным», – полагает г-н Шеин.

Говоря о партийных переходах, можно вспомнить и Павла Крашенинникова, избранного депутатом по списку «Союза правых сил» (СПС), а затем перешедшего в «Единую Россию». А политические тяжеловесы недавних времен, такие как Юрий Лужков, Муртаза Рахимов и Минтимер Шаймиев вначале состояли в КПСС, а потом вошли в партию «Отечество – вся Россия», влившуюся затем в «Единую Россию». Конечно, это были другие времена, но факт остается фактом. А менее громких «трансферов», происходящих на уровне региональных парламентов, гораздо больше, отмечают эксперты. Просто люди там менее известные, и достоянием широкой гласности такие факты становятся редко.

«Как правило, речь идет о тех, кто не находит себя в партии, но не по идеологическим соображениям, а по карьерным. Речь идет о статусе в партии, о месте в ее избирательном списке. Если у человека есть амбиции, но он не получает адекватного места в списке, он задумывается о смене партии. Идеология глубоко вторична», – отмечает Алексей Макаркин.

Политолог Виктор Милитарев смотрит на проблему несколько под иным углом. Он считает, что причина в навязанной сверху политической ситуации, когда существует только правящая партия, а членство во всех остальных не приносит никакого успеха. Более того, все усилия режима создать правящую двухпартийность, по словам эксперта, «благополучно проваливаются, потому что властная номенклатура упорно не понимает возможности существования двух правящих партий». «Фактически нет людей, которые видели бы свою политическую карьеру как функционера и политика оппозиционной партии. Если не добился политического успеха в системе власти, считается, что твоя карьера не удалась», – отметил «НИ» аналитик.

Сами партии заявляют о готовности принимать перебежчиков, но на определенных условиях. «Если речь идет о партии с разными идеологиями, то это явление ненормальное, но при этом переход из КПРФ в «Справедливую Россию» является вполне возможным, так как это две левые партии с определенными отличиями по идеологии», – пояснил Олег Шеин. В КПРФ утверждают, что определяющим фактором при приеме в партию является идеология, и поэтому к этому вопросу относятся очень серьезно. «Человек не сразу вступает в партию, он в течение полугода-года должен принимать участие в наших мероприятиях, в том числе участвовать в протестных акциях. При этом мы стараемся убедиться, что мандат для человека не является главным стимулом», – рассказал «НИ» депутат-коммунист Вадим Соловьев.

Первый заместитель руководителя фракции ЛДПР Максим Рохмистров сообщил «НИ», что в партию особо никто не приходит, поскольку она является оппозиционной. «В принципе ситуация с переходом из партии в партию абсолютно нормальна. Это как смена работы или когда человек переходит из одного магазина в другой. Если бы этого не было, у нас бы все время существовала только одна партия – КПСС», – полагает политик. В то же время получить руководящие должности, по его словам, перебежчик не сможет, так как все руководство партии состоит в ней долгие годы, «и, если в него придут люди, которые мазали нас грязью, этого не поймут уже активисты партии».

Без особой огласки, но весьма активно пополняется сторонниками из других партий получившее нового лидера «Правое дело». Член федерального политсовета «Правого дела» Борис Надеждин не видит в этом проблемы. «Надо понимать, что на местном и региональном уровне люди формируются в партии почти вне зависимости от убеждений. Идеологическими проектами партии являются в Госдуме. А в регионах люди поставлены в ситуацию: любой региональный депутат или предприниматель должен пройти по спискам какой-нибудь партии, так как существуют только партийные списки. У людей есть несколько моделей поведения: если они дружат с местными чиновниками, они пытаются попасть в «Единую Россию» и ОНФ, но там очередь и тесно. Если не получается, то сейчас они идут в «Правое дело». В случае если и эта ниша забита, они начинают думать о КПРФ и ЛДПР, других вариантов просто нет», – объяснил «НИ» политик. Как отмечают в «Правом деле», к ним обратились депутаты всех фракций Госдумы, кроме КПРФ, с просьбой включения в список. В то же время, признает г-н Надеждин, появления крупных политических фигур из других партий ожидать не следует.

Политологи полагают, что до выборов политических трансферов будет еще немало, однако на сам ход избирательной кампании влияния они не окажут. «Облик отдельного политика никого не волнует, потому что у нас нет одномандатных округов, где можно было провести против него кампанию. Также избиратели не склонны изучать партийные списки – у них нет на это времени. Поэтому, если политик сменил партию и занял в ней высокое место, его, скорей всего, изберут депутатом», – считает Алексей Макаркин. Виктор Милитарев уверен, что все зависит от постановки партийной работы и от состояния территориальных организаций. Также важно наличие вменяемой идеологии и способность эту идеологию довести до избирателей, а кто будет в списке – не так принципиально.

Сами партийцы, пополняющие свои ряды за счет еще недавно «чуждых элементов», в ограничении переходов, как правило, особого смысла не видят. «Конкуренция между партиями должна быть на уровне идеологий и программ, чтобы не было административного воздействия, когда людей заставляют менять партию», – считает Вадим Соловьев. ЛДПР же, похоже, больше озабочена численностью фракции, а потому предлагает введение императивного мандата. То есть, если человек вышел из партии, он должен сдать свой депутатский мандат «Особенно это касается региональных парламентов, где люди голосуют не за человека, а за курс или ту или иную партию», – уверен Максим Рохмистров.