Директор Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков Виктор Иванов

– Недавно в СМИ появилась информация о том, что Глобальная комиссия ООН по оценке борьбы с распространением наркотиков констатировала неудачу в попытке победить наркомафию и рекомендовала правительствам легализовать некоторые легкие наркотики, прежде всего марихуану. Так что – война проиграна или еще поборемся?

– Такая комиссия действительно существует, но она не имеет никакого отношения к ООН. Скорее всего, журналистов и читателей ввела в заблуждение информация о том, что в нее входит бывший генеральный секретарь ООН Кофи Аннан. Я считаю, что глобальная война с наркомафией не проиграна, а еще и не начиналась. Работа по предотвращению незаконного оборота наркотиков ведется на локальном и международном уровнях, но не на глобальном. И эта задача, по сути, еще даже не сформулирована международным сообществом. Но мы этот вопрос уже ставим. В частности, я поднимал его во время выступления на министерской конференции руководителей антинаркотических ведомств стран «большой восьмерки» в Париже 10 мая этого года. Одним из основных вопросов повестки дня был вопрос о глобальном трансатлантическом трафике кокаина из стран Латинской Америки через Атлантический океан и ряд государств Африки в Европу. Здесь мы, по сути, имеем дело с большим феноменом, который еще не успели изучить, а раз не изучили, значит, и вести глобальную войну с наркотиками пока не можем. Сегодня мы можем говорить о существовании двух гигантских трафиков – трансатлантический трафик кокаина из стран Латинской Америки и транснациональный трафик героина из Афганистана. Они-то и составляют хребет наркоситуации в мире, образуя движение огромных масс наркотиков по территории ряда государств, задавая тем самым основной тренд развития наркопреступности. Не случайно в июне прошлого года в Люксембурге на специальном заседании Европейского союза была принята стратегия Евросоюза по наркотикам, в котором выделены две проблемы – героин и кокаин. Поэтому я и говорю, что глобальная война должна начаться. И рассматривать ее необходимо не только на комиссии по наркотическим средствам ООН и на Генеральной ассамблее, но и выйти на уровень Совета безопасности. Однако сегодня можно констатировать, что наркотики пока не являются предметом рассмотрения с точки зрения именно безопасности мира и стабильности.

– В последние годы в среде наркоманов широкое распространение получил синтетический наркотик дезоморфин, который изготавливается из кодеиносодержащих препаратов, свободно продаваемых в аптеках. В минувший четверг министр здравоохранения Татьяна Голикова сообщила, что эти препараты будут отпускаться только по рецептам с 1 июня 2012 года. Какие-то еще ограничительные шаги в этом направлении планируются?

– Опасность дезоморфина для здоровья человека вызывается высокой токсичностью этого «грязного» наркотика, изготавливаемого и употребляемого в притонах. Регулярный прием дезоморфина без оказания медицинской помощи приводит к неминуемому летальному исходу в течение полутора-двух лет. В правительстве действительно вводят рецептурный отпуск таких препаратов. Надеемся на скорое разрешение этой проблемы. К слову сказать, наркорынок в России достаточно динамично меняется. Меры, предпринятые по борьбе с афганским героином, дают результаты, и в некоторых регионах начинает ощущаться его нехватка. Но этот «товарный» вакуум мгновенно восполняется наркотиками синтетического происхождения. Помимо дезоморфина все большее распространение получает так называемый белый китаец. А одной из последних тенденций стало производство метадона. Буквально на днях ФСКН совместно с ФСБ ликвидировали крупнейшую нарколабораторию, синтезировавшую до полутора тонн метадона за год. В состав преступной группы входили дипломированные химики. Производство велось под прикрытием кроликофермы, причем дело было поставлено на широкую ногу, и в ходе проведения операции наши сотрудники обнаружили дорогостоящую аппаратуру, в том числе хроматограф стоимостью в миллион рублей. Конвейеры, с которых сходила готовая продукция, располагались в морском контейнере, установленном на прицепе, чтобы в случае опасности совершить эвакуацию в течение десяти минут. У наркодельцов прекрасно работала система раннего оповещения, поэтому для проведения операции нами был задействован вертолет. Данная преступная группа разрабатывалась ФСКН с 2009 года.

– Ситуация на наркорынке стремительно меняется...

– Совершенно верно, а еще постоянно появляются новые наркотики – от 30 до 100 ежегодно. Естественно, это требует быстрого принятия адекватных мер. В качестве примера приведу введение системы раннего выявления, которая действует в странах Европы с 1997 года и постоянно модернизируется. Она позволяет быстрее и легче вырабатывать комплекс управленческих, организационных и правовых мер по предотвращению распространения новых видов наркотиков. Когда новое химическое вещество выявляется как наркотическое, оперативно вводятся механизмы временного ограничения, которые позволяют быстро прекратить оборот опасных веществ до внесения их в официальные списки.

– В какие сроки эта система может заработать у нас в стране и что для этого потребуется?

– Европейский центр мониторинга наркотиков и наркомании, функционирующий в Лиссабоне, использует получение первичных сведений о том, что появилось новое наркосодержащее вещество для применения временного ограничения на его хождение на рынке, в течение которого проводятся ускоренные испытания и принимаются необходимые решения. Мы в какой-то степени уже имеем опыт ускоренного применения такого рода мер реагирования. Нами было внесено предложение о запрещении целого подвида препаратов, на основе которых начинают синтезироваться какие-то иные вещества. Мы их априори ставим под особый контроль.

– В своем недавнем докладе вы заметили, что «при общем существенном падении в последние годы преступности количество пресеченных наркопреступлений имело неуклонную тенденцию к росту». Что это – увеличение количества молодых людей, вовлекаемых в наркобизнес, или усиление полицейской функции государства?

– В первую очередь это говорит об активизации полицейской функции. Мы изымаем все большие партии и героина, и гашиша, и синтетических препаратов. За последний год мы отмечаем некоторое уменьшение перехвата героина (до прошлого года мы вышли на небывалые показатели), что во многом связано с активизацией нашей работы и международного сотрудничества, и частично с сезонным неурожаем опиума в Афганистане. Гашиша мы сейчас перехватываем в 12 раз, а синтетических препаратов – в 2,5 раза больше, чем три года назад. Согласитесь, цифры впечатляющие. Ежегодно к уголовной ответственности привлекаются порядка 120 тысяч человек и возбуждается около 240 тысяч уголовных дел. Мне кажется, что мы уже достигли того апогея, после которого двигаться только в этом направлении бессмысленно. Наша задача – в сокращении спроса на наркотики. Если есть спрос, то есть и его удовлетворение. В этом и заключается феномен наркоситуации, и политика в этом отношении должна быть сбалансированной.

– В связи с этим, как вам кажется, введение тестирования на наркотики в школах даст положительный результат?

– Безусловно. Человек не сразу становится наркоманом. Подросток сначала начинает экспериментировать с наркотиками, потом уже возникает серьезная зависимость, которую нужно долго лечить. А если на самой ранней стадии родители узнают, что их чадо балуется наркотиками, еще не нужно будет лечить, проще будет уберечь. В большинстве случаев достаточно разъяснительной беседы, более внимательного отношения к ребенку. Давно известно, что раннее выявление дает очень хороший эффект. Но мы не настаиваем, что тестирование должно быть, что называется, поголовное и принудительное. Дело это добровольное. Но, мне кажется, что в рамках школьной диспансеризации, например, при проведении анализов можно фиксировать не только уровень лейкоцитов, но и следы наркотических веществ. Почему бы и нет?

– Интернет-пространство в какой-то мере можно назвать раем для рекламы наркотиков. Какие-то меры по наведению порядка планируются?

– Минкомсвязи предлагает совместно с провайдерами на общественных началах вырабатывать меры по предоставлению добросовестных услуг. Провайдеры не только охотно откликаются, но и активно включаются в антинаркотическую рекламу. Такая работа будет проводиться как на федеральном уровне, так и на региональном – с руководителями антинаркотических комиссий на местах. Предлагается ввести и закрепить законодательно определенную процедуру: пользователи могут заявлять о том, что на сайте появляется скрытая реклама наркотиков, с тем, чтобы провайдер принял меры. То есть должна быть создана система уведомления провайдеров о том, что их сайт начинает использоваться в целях рекламы наркотиков. И установить ответственность в случае, если провайдер был предупрежден, но не принял должных мер.

– В последние годы периодически поднимается вопрос о введении уголовной ответственности за употребление наркотиков. В СССР одно время существовала уголовная ответственность за немедицинское потребление наркотиков. Но в 1991 году по инициативе Комитета конституционного надзора СССР она была признана неконституционной.

– Могу сказать, что во Франции и Швеции это применяется давно и дало положительный результат. Наркоситуация в этих странах находится в пределах приемлемого уровня, поскольку возбуждение уголовных дел осуществляется не в логике наказания, а в логике побуждения к лечению. Человеку предлагается альтернатива – либо уголовное наказание, либо прохождение курса по освобождению от наркозависимости. В 100 процентах случаев выбирают второе. Таким образом, механизм работает очень просто. У нас, к сожалению, этого нет. Нам остается уповать на разум наркомана, а он затуманен.

– В нашей стране планируется создавать подобные механизмы?

– Планируется. Есть решение президиума Госсовета, есть поручение президента России Дмитрия Медведева. Мы сейчас над этим работаем.

– В структуре российского наркорынка заметным сегментом является ацетилированный опий, поэтому уже давно назрел вопрос о производстве кондитерского мака для нужд собственной пищевой промышленности. Какие меры безопасности потребуются в случае отмены решения Совета Министров СССР 1987 года?

– Рынок кондитерского мака в России сегодня составляет 20 тысяч тонн ежегодно. Однако работа отечественного производителя на нем запрещена с 1987 года решением Совета Министров СССР. Эта странное, по меньшей мере, решение породило массированные высокорентабельные каналы поставки продукции зарубежного производства, на которые подсели контрабандисты маковой соломы. В кондитерский мак подмешивается маковая солома, имеющая высокое содержание опиума. Из этой смеси наркоманы потом получают так называемый ацетилированный опий. Это вещество очень «грязное», и его употребление быстро ведет к летальному исходу. Проблема эта острая. Возобновление производства кондитерского мака позволило бы не только обеспечить нашу кондитерскую промышленность своим сырьем и создать новые рабочие места, но и поставить надежный заслон контрабанде.