В опубликованной редакции законопроект о банкротстве граждан мало чем отличается от той же процедуры в отношении организаций: кредиторы могут подать заявление о банкротстве должника, если он не выполняет своих обязательств в течение шести месяцев. При этом сумму долга – не менее 50 тыс. руб. На время конкурсного производства начисление процентов и неустоек, принятие иных финансовых санкций прекращается. Банкрот может предоставить план реструктуризации долга на 5 лет. Пока деньги будут выплачиваться, имущество должника, в том числе приобретенное на деньги банка, остается неприкосновенным. Но если реструктуризацию кредитор не одобрит, а суд не утвердит, все имущество должника дороже 10 тыс. руб. будет продано. Ему остается только жилье (если оно не ипотечное) и деньги в размере прожиточного минимума.
Во всем мире банкротство считается процедурой более мягкой, нежели взыскание по суду: при исполнении плана реструктуризации долги считаются погашенными, а при исполнительном производстве взыскание происходит пожизненно. Если же у заемщика нет никаких возможностей рассчитаться с кредитором, то он сразу объявляется банкротом, и все его ценное имущество, кроме одежды обуви, бытовой техники, продуктов и домашних животных, распродается. До 18 апреля законопроект будет проходить независимую экспертизу, затем его направят в правительство и Госдуму. Обсуждение, надо сказать, уже началось и идет довольно бурно.
«Хотя законопроект и предусматривает отказ от процедуры банкротства лицам, имеющим судимость за экономические преступления или привлекавшимся к административной ответственности за хищение или уничтожение имущества, фиктивное или преднамеренное банкротство, после его принятия спрос на кредиты может даже несколько повыситься. Ведь в целом заемщик получает более сильную правовую защиту и меньше будет опасаться общения с коллекторами и приставами», – рассказал «НИ» финансовый аналитик Дмитрий Ширяев. Вице-президент Ассоциации российских банков Андрей Емелин придерживается противоположного мнения. «Этот закон – очень удобный механизм для жулика. Можно будет набрать в разных банках кредитов на пять лет миллионов на 50, вкусно проесть их, а потом объявить себя банкротом. Законодатели должны понимать, что в итоге эти риски лягут на потребителя», – предупредил он «НИ».
По словам г-на Емелина, «внедрение банкротства потребует адекватного усиления судебной системы (арбитража)». «Председатель Высшего арбитражного суда подсчитал, что увеличение армии судей, которые будут заняты этими исками, потянет за собой 10 млрд. руб. единовременных расходов. Где их взять? Тем более что уже сейчас (после недавнего введения запрета на комиссию при открытии ссудного счета) суды завалены исками по любым банковским комиссиям, в том числе прошлым и будущим, которые никакого отношения к делу не имеют, но банки отвлекают», – рассказал представитель банковского сообщества.
Эксперт Центра развития Дмитрий Мирошниченко видит в законопроекте и «за», и «против». «Официальное банкротство, с одной стороны, освобождает граждан от груза непосильных долгов, но не исключено, что кто-то попытается этим воспользоваться. И у банков против таких ловкачей нет приема, – отметил «НИ» аналитик. – На Западе банкротство сразу отбрасывает человека в аутсайдеры на 5–7 лет и сильно ухудшает качество его жизни. Для него становится проблемой даже снять квартиру, потому что у него подмочена финансовая репутация. У нас же многие люди могут жизнь прожить, не переступив порог банка, жизнь большинства россиян никак не связана с кредитованием. Поэтому, думаю, с банкротством физлиц у нас сильно забегают вперед. Этот закон должен быть «вишенкой на торте» стройной системы законодательства о кредитовании, но там очень много пробелов и нерегулируемых мест, к примеру деятельность коллекторов».
Сами коллекторы к законопроекту относятся спокойно. «На самом деле таких «чистых банкротств», по которым может быть вынесено соответствующее решение, у нас не так много – не более 1% от всех просроченных кредитов. В остальных случаях все-таки находится что взыскать», – считает Александр Федоров, руководитель комитета коллекторских агентств. Специалист уверен: больше всего от закона пострадают банки, ведь сами они никого записывать в банкроты не заинтересованы. Разве что сам должник инициирует эту процедуру. «Но для этого нужны специальные знания, а простые россияне панически боятся судов. Поэтому шанс, что по-настоящему обездоленные заемщики сами смогут объявить себя банкротами, ничтожно мал», – уверен г-н Федоров. Он также признает, что потенциальные «банкроты» коллекторам не интересны – ведь с них действительно нечего взять.