Обыкновенные люди

«Зыковы» написаны Горьким и впервые поставлены на сцене в Петрограде в 1918 году. Отсюда принципиальное отличие этой пьесы от других его сочинений, появившихся в начале XX века. Оба главных героя (время действия пьесы – между двумя революциями) интуитивно предчувствуют грядущие перемены. Кстати, они, как и мы сегодня, еще не знают, чем все это обернется для них лично и для России в целом. Но как люди, безусловно, одаренные, накопившие свои капиталы нелегким, пусть и не всегда праведным путем, они задумываются – как жить дальше? Отсюда тяга Антипы к Павле, в которой он видит воплощение добра, а не только притягательность молодости. И стремление Софьи найти достойного человека, а не просто делового партнера в Хеверне. К сожалению, оба они терпят поражение: и Павла, и Хеверн не оправдывают надежд Антипы и Софьи. Они напоминают горизонт, который неизбежно удаляется от нас по мере приближения к нему…

Режиссер Владимир Иванов решительно отказался от социального заострения основного конфликта. Может быть, именно поэтому спектакль, в отличие от пьесы, назван «Люди как люди». Меньше всего его интересует имущественное состояние героев. Куда больше режиссера занимают философские и нравственные проблемы. Они кажутся ему более существенными для нынешнего поколения зрителей, которые приходят в театр не только за тем, чтобы узнать, как жили, о чем думали, спорили наши предки, но и за тем, чтобы получить ответы на самые животрепещущие вопросы, волнующие наших современников. И судя по той тишине, что царит в зале, которая время от времени прерывается всплесками эмоций, по тем овациям, что завершают представление, он сделал правильный выбор.

Антипа Зыков у Алексея Гуськова – не только успешный лесопромышленник, но человек, испытывающий потребность творить добро, надеющийся на то, что Павла станет в этом ему надежным помощником. Его сестра Софья у Лидии Вележевой – человек куда более сдержанный в проявлении своих чувств, хотя и не менее деловой, тоже ищет себе союзника в лице Хеверна, но только до той поры, пока не удостоверится, что он обманывает ее брата. Вполне современная ситуация, когда в дефиците оказываются не хлеб, соль и спички, а обыкновенное доверие всех и ко всем: верить нельзя никому!

Однако актерские удачи не исчерпываются этими работами. Михаил Дмитрия Соломыкина страдает не столько от пьянства, скорее, от скверны жизни. Целованьева Ольги Тумайкиной вызывает отвращение и тогда, когда старается польстить, все уладить, и тогда, когда переходит в наступление. Павла Ольги Немогай, по-моему, не притворяется святой, а на самом деле старается ею стать. И только в силу складывающихся обстоятельств постоянно выясняется, что она ничуть не лучше, не милосерднее других. Давно не было таких удач и у Александра Рыщенкова – Муратова, все еще надеющегося добиться расположения если не у Софьи, то хотя бы у Павлы. И у Евгения Карельских – Тараканова, пожалуй, единственного порядочного здесь человека. Впрочем, почему единственного? Разве Яков Шохин у Артура Иванова не вызывает симпатии? И Степка – Мария Костикова, и Пелагея – Дарья Пешкова, безусловно, могут на это рассчитывать не только в силу своей классовой принадлежности, но и по причинам своего поведения.

Если к достоинствам спектакля добавить добрые слова о работе художника Максима Обрезкова, сочинившего единую установку в виде древесного среза, и абсолютно выдержанные в духе времени костюмы и музыкальное оформление Татьяны Агаевой, то станет понятно, почему спектакль вызывает положительные эмоции. Но чтобы быть до конца объективным, хочу сделать одно замечание: в 5-м ряду партера я не всегда мог разобрать, что говорят актеры. А ведь Вера Пашенная говорила своим ученикам: я уплатила за билет 1 руб. 2 коп. и хочу все слышать и видеть! Не иначе как телевидение с его сериалами окончательно развратило актеров. И театры вскоре будут вынуждены прибегнуть к титрам на портиках, иначе никто ничего не поймет…