– Ваше первое выступление состоялось три года назад. Поменялись ли ощущения от публичных выступлений, чувство уверенности появилось?
– По крайней мере уже можно есть и спать три дня до спектакля, выступления или концерта. Раньше это было просто невозможно – начинало трясти. А сейчас это уже в хорошем смысле слова работа. И ты знаешь, что нужно предпринять, чтобы не умирать от волнения и справиться с собой. Что делать с голосом, чтобы он не выдавал ни дрожи, ни истерики. Надеюсь, в этом смысле я немного продвинулась за три года. По крайней мере по сравнению с первыми застенчивыми выступлениями с паузами.
– В одном из интервью вы сказали: «Я быстро устаю от вещей, которые повторяются изо дня в день, поэтому везде не очень долго работаю». Сейчас вы полностью загружены работой – отношение к ней изменилось?
– Во-первых, подобные спектакли происходят не чаще чем раз в месяц. Во-вторых, они каждый раз принципиально разные – мы их все время дорабатываем, меняем по подаче, по подборке текстов, актеры меняются. Поэтому сейчас уже начинают радовать какие-то неуловимые для зрителя нюансы. Я вижу, как актеры начинают совсем по-другому относиться к стихам на сцене, чем в процессе репетиций. Для меня это абсолютное счастье. У нас такая нежная команда сложилась. А от вещей, которые повторяются из раза в раз, я действительно по-прежнему устаю.
– Поэты-шестидесятники собирали стадионы. Потом российская поэзия ушла в глубокое подполье, если не считать тексты русского рока. Ощущаете ли вы сейчас признаки нового расцвета поэзии?
– Появление интереса к определенной сфере искусства всегда происходит. В разное время становится актуальным разный вид искусства: если в 1990-е была актуальна какая-нибудь криминальная проза или разоблачительная документалистика, то сейчас вдруг люди о душе подумали. Может, потому, что им стало понятно – за деньги всего не купишь и количество твоего имущества ничего тебе не гарантирует. Людям захотелось узнать, как происходит жизнь духа и есть ли она вообще. Спасибо большое этому времени, потому что пусть оно какое угодно нестабильное, мучительное и все прочее, но то, что молодые поэты собирают полные залы, – это же счастье. То, что все билеты на поэтические спектакли проданы за три месяца, – необыкновенная ситуация.