– Андрей Сергеевич, вы были одним из тех, кто выдвинул Михалкова на пост председателя Союза кинематографистов и долгое время оказывал ему поддержку. И вдруг неожиданно для многих выступили против него. Как это случилось?
– Все, что я хотел сказать, мы выразили в известном вам письме «Нам не нравится», чью основу написал я. Мне нечего к нему добавить. Я перестал считать себя членом союза после собрания кинематографистов в Гостином Дворе. И прежде всего по эстетическим причинам.
– Но почему вы сделали это лишь в прошлом году? Неужели раньше не понимали, к чему идет дело в союзе?
– Я поддерживал Михалкова тогда, когда наметилось противостояние московского отделения и Российского союза кинематографистов, и это угрожало нашему единству. Я считал, что раскола допускать ни в коем случае нельзя, и поддерживал председателя союза, полагая, что амбиции руководства московского союза можно реализовать в рамках общей деятельности. Сейчас ситуация в кинематографе изменилась коренным образом. Плоха или хороша была прежняя система государственного финансирования в Министерстве культуры, но при всех своих недостатках за последние пять лет она поддержала сто двадцать пять дебютов. Целое поколение молодых режиссеров сделало первые картины благодаря государственным дотациям. Но с мая прошлого года кинопроизводство в России стоит, ни одна картина министерством не запущена из-за того, что разрабатывалась реформа, приведшая к созданию Фонда поддержки кинематографа. Деньги в министерство придут в лучшем случае в мае этого года. Пока их распределят, пройдет еще какое-то время. И в лучшем случае будут завершены картины, начатые и остановленные в 2008–2009 годах. Как отразится реформа на российском кинематографе, пока не знает никто, но думаю, что ее плоды мы увидим к концу 2012 – началу 2013 годов. Очень важно, чтобы в этот момент существовал кинематографический орган, который бы имел право разговаривать с властью и мог внятно выразить свою позицию относительно происходящего. Сегодня такого органа нет – ключевые решения принимаются келейно, вдали от общественности. Поразительно, что в попечительском совете фонда – десять чиновников и один кинематографист. Один, и вы знаете, кто. К созданию нового союза привела потребность подать свой голос и принять участие в определении собственных судеб.
– То есть вы считаете, что новый союз должен представлять интересы кинематографистов перед лицом власти. Чьи же интересы в таком случае представляет председатель Союза кинематографистов?
– Это очень сложный вопрос. Мое поколение было и создателем Союза кинематографистов, и свидетелем его эволюции. Творческих союзов не было ни в одной стране мира. Советская власть создала их для того, чтобы художниками можно было управлять, навязывать свою идеологию, отсекать непокорных. Творческие союзы – псевдоним для отделений службы безопасности. Ради этого им давали клубы и пайки. Так был создан Союз писателей, Союз художников, Союз композиторов. Однако Союз кинематографистов Сталин не позволил создать, и он был учрежден только при Хрущеве благодаря Пырьеву и Ромму. Выполнял он те же функции надзора, но даже в самые тяжкие годы застоя и реакции он старался вести себя прилично, не так разнузданно, как Союз писателей, исключавший Пастернака. Хотя кинематографисты гораздо больше зависимы от государства, чем писатели и композиторы. Но наша среда более живая и более, так сказать, общественная. Следствием был тот взрыв, тот порыв к свободе и демократии, которым стал Пятый съезд кинематографистов в мае 1986 года. И до прихода Никиты Сергеевича Союз был авангардом борьбы за демократию. Сейчас Дом кино – мертвый дом. Дух свободы выветрился. Союз перестал выполнять функции защиты и продвижения киноискусства.
– И почему же это произошло?
– Не знаю. Может, люди устали, может, постарели. Но факт остается фактом – он не выполняет своих уставных задач. Поэтому мы и создаем новую организацию кинематографистов.
– По-вашему, группа из 80 человек сможет оказывать такое же влияние на государство, как союз с несколькими тысячами членов?
– Поскольку в настоящее время Союз кинематографистов не представляет никого, кроме своего председателя – может. Мы вполне в состоянии создать полноценную организацию, которая поможет государству выработать успешно функционирующую модель кинопроизводства в России.