Должен сказать, мне еще крупно повезло. Будучи арт-обозревателем, я очень сочувствую своим коллегам – театральным и музыкальным критикам. Как они, отложив перья, несутся через весь город, чтобы успеть к третьему звонку (а ведь еще надо получить контрамарку и схватить в буфете бутерброд). Я же иду на вернисаж вальяжно, не торопясь. Потому что знаю: даже если в пригласительном Третьяковки проставлено 19.00, гости соберутся, дай Бог, к половине девятого. Дирекция всегда будет тянуть с открытием, ожидая какого-то VIPа, застрявшего в пробке.
Все это не стоило бы и трех газетных строчек, если бы порядком не накипело. К оттягиваемым вернисажам я привык. Но в силу каких-то перекосов натуры без всякой рабочей надобности я еще люблю ходить на спектакли и концерты. И как человек пунктуальный, стараюсь успеть ко времени, указанному на билете. Как правило и чаще всего – заветные 19.00. При этом давно замечено – лучшие концерты и премьеры происходят в будние дни. Ведь артисты – тоже люди, им в уикенд с семьей побыть хочется.
Так вот за последние три месяца (включая новогодние праздники) ни одно (!) мероприятие не начиналось вовремя. Говорят, какие-то театры (вроде Малого) еще соблюдают «правило третьего звонка». В кинотеатрах диск заряжается автоматически – они не в счет. Но там, где я был (выступления живых людей), стоило плюсовать 20 минут. Зайдите для проверки в консерваторию – если к 19.15 на сцене рассядется оркестр, считайте, вам крупно повезло. Минут через пять выйдет дирижер, а еще через десять смотрительницы закроют двери, впустив на первые ряды последних припарковавшихся господ. Умолчу о рок- и поп-концертах – там полный раздрай.
Обвинять актеров и музыкантов бессмысленно. Уверен, они приходят вовремя и даже сильно заранее. Можно сослаться на «слабую проходимость» наших металлоискателей и гардеробов. Но и они открываются чуть ли не за час. В сухом остатке – зрители. Бессовестные нарушители дисциплины, повесы и разгильдяи. Один мой друг-иностранец вывел «московскую переменную времени»: в какой бы час и где бы ты ни назначил встречу, знай, москвич считает в порядке вещей опоздать на 15 минут. Пробки, знаете.
Пробки и впрямь вещь зловредная. В одном знакомом мне учреждении модная директриса в начале недели планирует культурные выходы и покупает дорогие билеты на топовые события. Но как только приходит заветный день «праздника души», в 18.00 она смотрит на Садовое кольцо и со вздохом отдает билеты секретарше – ну не на метро же ехать. «Почему бы и не на метро?» – с классовой иронией спросите вы. Можно, конечно, на метро: туфли в пакет, приподнять подол вечернего платья – бегом на эскалатор.
Зайду с другой стороны. В Берлинской филармонии я поражался блеску зала в четверг вечером. И долго сетовал на нравы московской публики: почему наши любители искусств выглядят так затрапезно? Серость, одним словом. Но потом, посмотрев на часы, очнулся: постойте, так ведь начало немецкого концерта – в 20.30. Здесь и домой зайти успеешь – помыться-одеться-причесаться. А в Москве? Едва стукнуло шесть, вам полчаса на то, чтобы превратиться в принца и принцессу. Можете, конечно, ходить по офису в сюртуке и в декольте. Либо, как говорится, плевать на фасоны – в джинсах и свитере, как есть – в партер.
Полагаю, семичасовой предел достался нам от советских времен. Когда товарищи и гражданки должны были сразу после работы уделять внимание прекрасному, тому, что происходит на сцене. Друг друга незачем разглядывать. Советский зал был безлик и един. Концерт – не светский раут, а воспитательный акт. Сегодня, хотим мы того или нет, публика – такая часть художественного действа, как и артисты. И критики (если судить по заметкам в нашей газете) начинают подмечать ее настрой и реакции. Отчего бы не пойти ей навстречу, не принять ее тяготы и не сдвинуть время третьего звонка? Вот тогда с полным основанием можно закрывать двери и указывать на билет: вы не читали, что после третьего вход воспрещен?
Автор – арт-обозреватель «Новых Известий»