Говорить о том, что в России слишком большое тюремное население, в последнее время стало очень модно. Об этом заявляют не только правозащитники, но и госслужащие. От разговоров постепенно переходят к действиям. Введение домашнего ареста как альтернативной меры наказания является началом реформы уголовного законодательства, о которой в конце прошлого года было объявлено на самом высоком уровне.
«Эти поправки в УК разрабатывались еще в 1996 году, – объяснил «НИ» эксперт Института прав человека Лев Левинсон. – Тогда ограничение свободы как вид наказания не был принят. Понадобилось больше 10 лет, чтобы законодатели согласились с этой альтернативной мерой наказания».
Согласно поправкам в УК, человек, осужденный на ограничение свободы, не сможет уходить из дома в определенное время суток, он не будет иметь права без уведомления надзорного органа изменять место жительства, работы или учебы, выезжать куда-либо без разрешения сотрудников уголовно-исполнительной инспекции, которая будет осуществлять за ним надзор. Домашний арест может назначаться в качестве основного вида наказания на срок от двух месяцев до четырех лет, причем только за преступления небольшой и средней тяжести. Сегодня за такие преступления в России сидят около 140 тыс. человек. Суды смогут назначать домашний арест за клевету, оскорбление, кражу, мошенничество, присвоение или растрату, а также за другие не особо тяжкие преступления.
Интересно, что домашний арест уже предусмотрен в Уголовном кодексе как одна из пяти мер пресечения. Но судьи применяют ее крайне редко, предпочитая избирать арест реальный – содержание под стражей. «За 13 лет моего судейского стажа я взяла подсудимого под домашний арест только один раз, – рассказала «НИ» бывшая судья Волгоградского областного суда Марианна Лукьяновская. – Начальник УВД Волгоградской области обвинялся в злоупотреблении служебными полномочиями. Его сначала содержали под стражей, а потом взяли под домашний арест. Эта мера пресечения у судей непопулярна. Прокуроры также всегда против, потому что боятся, что подсудимый может повлиять на свидетелей. Например, пойдет в магазин, там кого-нибудь встретит».
Но одно дело домашний арест как мера пресечения, а совсем другое – как мера наказания. Руководитель Независимого экспертного правового совета Мара Полякова говорит, что судьи неохотно применяют меры пресечения, не связанные с лишением свободы, потому что «боятся, что подсудимый сбежит, и у них будут неприятности, не дай Бог, обвинят в излишней мягкости или коррупции».
«Как мера наказания домашний арест – совсем другое дело, – говорит «НИ» г-жа Полякова. – Я думаю, судьи будут назначать его по экономическим преступлениям или по незначительным преступлениям малолеткам. Судьи наверняка будут предупреждены, что нужно применять эту меру наказания с осторожностью. Но постепенно она войдет в судебную практику, поскольку все судьи ориентируются на политические установки, которые даются и Верховным судом, и президентом».
В целом, поддерживая домашний арест как альтернативный вид наказания, не связанный с лишением свободы, правозащитники и эксперты достаточно скептически относятся к возможностям его реализации на практике.
«У меня пока нет уверенности в том, что домашний арест как мера наказания не останется такой же «мертвой нормой» закона, какой до сих пор является домашний арест как мера пресечения, – заявил «НИ» председатель Общественной наблюдательной комиссии Москвы за местами принудительного содержания Валерий Борщев. – В УК давно существует альтернативная мера наказания – исправительные работы, но она очень мало применяется. А что касается домашнего ареста, то пока не очень понятно, насколько существующие уголовно-исполнительные инспекции смогут обеспечить контроль над приговоренными к домашнему аресту. Меня настораживает, что так долго тянется эксперимент с введением системы слежения за осужденными с помощью электронных браслетов. Европейская комиссия уже давно выделила деньги на эту программу. А введение электронных браслетов так и осталось на уровне эксперимента».
Кстати, осенью прошлого года новый начальник Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) РФ Александр Реймер, выступая на одной из ведомственных конференций перед своими сотрудниками, говорил о том, что эксперимент по внедрению электронных браслетов в колонии-поселении Воронежской области должен завершиться в декабре. Глава ФСИН тогда сетовал, что в рамках эксперимента использовались браслеты израильского производства. «Сегодня есть образцы, производимые в Пермской области, которые по отдельным моментам более качественные, чем израильские, и соответственно их производство в нашей стране и применение ФСИН России обойдется дешевле, чем импортное», – объяснил Реймер. Так что в ближайшее время вполне можно ожидать, что на рынке появятся электронные браслеты слежения, изготовленные в Перми.
Электронные браслеты применяются во многих странах мира. Благодаря системе сигналов, которые посылаются с помощью этих браслетов, можно на расстоянии следить за местом нахождения осужденного.
Депутат Госдумы Виктор Илюхин между тем считает, что пройдет довольно много времени, прежде чем в России приживется практика домашнего ареста. «Суды будут с осторожностью назначать такое наказание. Это связано с тем, что у нас, например, на краже часто попадаются те, кто имеет уже не одну «ходку», – объясняет г-н Илюхин «НИ». – Кроме того, много людей не имеют постоянного места жительства. И им эта мера наказания никак не подходит. И третье: боюсь, что пока еще не приняты все необходимые подзаконные акты, и, таким образом, непонятно, как отслеживать осужденных на домашний арест».
Пресс-секретарь ФСИН России Александр Кромин на вопрос «НИ» о готовности тюремного ведомства к введению домашнего ареста пообещал предоставить комментарий сотрудника ФСИН, возглавляющего уголовно-исполнительные инспекции, позднее.
Правозащитник Лев Левинсон обращает внимание на то, что по новому закону ограничение свободы будет применяться не только как основное, но и как дополнительное наказание. «Это очень опасно, – предупреждает правозащитник. – Например, отсидел человек за кражу, но, вынося приговор, судья назначил ему как дополнительное наказание ограничение свободы на несколько лет. А это значит, что он не имеет права посещать определенные места. Как он может заработать, не занимаясь подработкой? А если он, например, собирается продавать помидоры на рынке? Таким образом, бывшие осужденные будут попадать в замкнутый круг, и вместо обещанной для них социальной реабилитации мы получим формальный полицейский подход».
| КТО И ЗА ЧТО СИДИТ ПОД ДОМАШНИМ АРЕСТОМ ЗА РУБЕЖОМ
|