– Мария, ваша судьба пока складывается очень удачно: главные роли в Малом театре, у Петра Наумовича Фоменко, в кино. Удача всегда вам сопутствовала?
– Мне боязно размышлять о том, как обстоят мои рабочие дела, так как это ж такие «хитрые мысли» – через время смотришь и – раз!.. понимаешь, что все это время ты любовался собой и ничего не сделал. Жизнь, какие-то удачи или признания меняются в секунду, и опираться на них, как на данность, не стоит. Думаю, что это вопрос личного пути каждого человека. Для меня то, что случается, и то, как складывается жизнь сейчас, – это всегда что-то неоспоримое и неотъемлемое: значит сейчас это так, а что будет дальше – посмотрим. Видимо, я фаталист.
– Вы уверены в своем завтрашнем дне – в том, что касается профессии?
– В завтрашнем – да. В 11.00 прогон «Мольера», а потом точно будет репетиция «Алисы в Зазеркалье», которую мы, студийцы в «Мастерской Петра Фоменко», делаем с режиссером Иваном Поповски. А для того, чтобы удача не отвернулась... В одном произведении есть такая фраза: «Когда я впервые ее увидела, я решила, что эту женщину я буду любить, невзирая ни на что». Вот с профессией у меня похожие размышления – любить, невзирая ни на что, даже скорее «принимать». Мне вообще нравится ощущать профессию, как нечто живое.
– Если говорить о «Мольере» – вам сложно работать на одной сцене, в одном спектакле со своим учителем Юрием Соломиным?
– Наоборот, это большая творческая радость. Ощущение взаимодействия с учителем дает очень сильный импульс для собственной внутренней работы. Я счастлива иметь эту возможность: смотреть, как артист такого большого мастерства, как Юрий Мефодьевич, здесь и сейчас создает своего Мольера, и тут нужно не страшиться «сцен с учителем», а наблюдать и идти за ним... И, конечно, когда он, – если ты не понимаешь, как сыграть что-то, – показывает, то хочется пойти и застрелиться от понимания того, что, как ты ни бейся головой о стенку, так у тебя не получится.
– Вы ощущаете разницу в том, как работают в «Мастерской Петра Фоменко» и в Малом театре?
– Если спросить, какие слова живут со мной последние два года, то это будет: «Вы сидите на двух стульях...». Но сейчас могу лишь признаться в какой-то безусловной любви к этим стульям, и если есть сейчас возможность что-то делать в двух домах, то надо делать. Во многом это разные пространства, атмосфера, подход к ремеслу, но есть одно связующее и что-то очень главное: там рождается творчество...
– Есть вещи, которые вы не станете делать в профессии никогда?
– Очень надеюсь, что никогда не выйду на сцену формально, с холодным носом.
– Много говорят о том, что профессия напрямую связана с нравственным, внутренним миром актера, что профессиональные возможности зависят от внутреннего наполнения человека. Вы думаете, это так? Как вы работаете над тем, чтобы не «закостенеть» и развиваться?
– А по-другому невозможно существовать артисту, ведь у скрипача есть скрипочка, у художника – кисти, у хирурга скальпель есть, а у артиста? Только он сам, руки, ноги, глаза, сердце, размышления, ощущения. И если внутри пусто, с гулькин нос, то это всегда чувствуется. Страшит равнодушие, когда вижу, что у актера все спокойно, «нормально». А если подумать: что такое нормально? Это слово вообще запретить надо: для балерины «нормально» крутить 35 фуэте, для наркомана «нормально» употреблять наркотики ежедневно, а для артиста «нормально» быть не должно. Когда не видишь личного отношения, личной боли и личных мыслей, то это здорово пугает. Как часто говорит Петр Наумович: «Все уже в искусстве было, не было только вас». Для меня лучше плохо, неверно, жестоко, чем никак. Поэтому артист, как мне видится, чтобы «не закостенеть», должен себя теребить, чтобы не было «нормально».
– Что вам интересно? Что вы смотрите-читаете-слушаете?
– В последнее время ношусь по театрам, смотрю спектакли… Многое удивляет, многое раздражает, многое вдохновляет. Недавно посмотрела «Рассказы Шукшина» в Театре наций, первый раз увидела артиста Евгения Миронова, не знала, что так честно и талантливо можно существовать на сцене. Люблю цирк «Дю Солей» до беспамятства, люблю все, что делает Вуди Аллен, люблю читать биографии... Вот как-то так.