В России ежегодно происходит до 18 тыс. судебных разбирательств по вопросам воспитания детей. В последние годы растет число случаев, когда один из бывших супругов, не считаясь с решением суда, похищает ребенка у другого. Как выяснили «НИ», отсутствие уголовной ответственности за похищение собственных детей способствует тому, что подобные ситуации не решаются по закону. Дети страдают, становясь заложниками отношений между взрослыми.
Согласно российскому Семейному кодексу, родители при разводе имеют равные права на воспитание детей. Если они не могут договориться полюбовно о том, с кем из них должны проживать дети, то вправе обращаться с иском в суд об определении места жительства ребенка. Еще несколько лет назад суды почти автоматически выносили решения в пользу матери. Ситуация стала меняться в последние годы, и число отцов, желающих воспитывать детей после развода с супругой, стало расти с удивительной быстротой.
Свекровь против невестки
Впрочем, случай Ксении Филимоновой, о котором на протяжении нескольких месяцев шли ожесточенные споры в «Живом журнале», и вовсе особенный. Фактически права на шестилетнюю дочь Ксении заявил не ее бывший муж Павел Пушкин, а его мать – Анна Пушкина, которой сын выдал доверенность на участие в судебных рассмотрениях в качестве его представителя. Ксения и Павел разошлись довольно быстро после рождения дочери. «При разводе вопрос о месте проживания Полины не стоял, – рассказала «НИ» Ксения Филимонова. – Девочка осталась жить со мной». По словам матери, отец вообще не интересовался маленькой Полиной, зато интерес проявляла бабушка. Филимонова называет ее «женщиной одинокой, безбедной, с тяжелым характером и массой свободного времени». Сначала после развода у Ксении со свекровью были нормальные отношения. В мае 2006 года она привезла трехлетнюю Полину в загородный дом бабушки. Но бабушка захотела, чтобы девочка жила у нее и осенью. Ксения была с этим не согласна, записала девочку в детский сад, но разрешала бывшему мужу на выходные возить Полину к бабушке.
20 мая 2007 года Павел Пушкин Полину матери не вернул. «Два года я пыталась хотя бы увидеться с дочерью, но бабушка делала все, чтобы этого не произошло, – вспоминает Ксения. – Я подала в суд. Суд дважды выносил решение в мою пользу. Они подавали на кассацию. Потом предлагали мне в рамках мирового соглашения видеть Полину десять часов в месяц». Про жизнь дочери Ксения ничего не знала. Вернуть ее домой через судебных приставов она не могла, потому что по Семейному кодексу родители имеют равные права на детей. «Вернуть дочь мне удалось лишь 8 мая этого года, при яростном сопротивлении бабушки, которая устроила драку». С тех пор Полина живет с матерью.
10 сентября 2009 года Пресненский районный суд вынес решение о том, что Полина должна проживать с отцом. Ксения не понимает, чем руководствовалась судья. В дело включены 11 заключений трех органов опеки, которые настаивали на том, что девочка должна жить с матерью. Женщина очень боится, что, если Мосгорсуд подтвердит решение районного суда, дочь у нее могут отобрать и она ее больше никогда не увидит.
Ребенок взаймы
Психолог Евгений Цымбал, руководитель центра «Озон», говорит, что разведенные супруги используют детей как «аргументы в споре» для выяснения своих отношений. «Классическая ситуация, когда мужчины отказываются платить алименты, а матери не дают им свиданий с детьми, – объясняет «НИ» г-н Цымбал. – В последнее время родители все чаще берут детей друг у друга взаймы, а потом не возвращают. Суд назначил проведение психологического исследования в нашем центре. Ребенок проживал с отцом, он передал его матери для проведения обследования. Мать ребенка ему не вернула. Известны случаи, когда родители устраивают настоящую охоту за детьми, нанимают охранников, отбирают их друг у друга».
Эксперты бьют тревогу. По их мнению, разведенные супруги будут безнаказанно похищать детей друг у друга, а суды продолжат выносить немотивированные решения, пока в нашем законодательстве не будет четко прописаны гарантии соблюдения прав детей, которые страдают при разводах.
«Семейное законодательство в России совершенно не разработано. По закону родители имеют равные права на ребенка. Но после процедуры развода и раздела имущества часто возникают ситуации, которые иначе как воровством детей никак не назовешь, – дает «НИ» экспертную оценку адвокат бюро «Падва и партнеры» Алиса Турова, специализирующаяся на семейных спорах. – Если один родитель отбирает у другого их общего ребенка, то это не считается похищением и никак не преследуется. Необходим закон, который бы обязал суд фиксировать четкое место проживания ребенка при расторжении брака. Также должна быть введена уголовная ответственность за похищение собственного ребенка. Как это происходит в Америке и в европейских странах. Вспомните, например, дело Ирины Беленькой. На нее ведь было заведено уголовное дело о похищении собственной дочери, которую она вывезла в Россию».
Посадить жену на скамью подсудимых
Очень часто бывшие супруги не хотят смириться с решениями судов об определении места жительства ребенка. Некоторые из них, чтобы настоять на своем, прибегают к уголовному преследованию своей некогда «прекрасной половины».
Когда Константин и Марина Скрыпник разошлись, их сыну Евгению исполнилось полтора года. Сейчас ему пять. После развода мальчик жил с матерью. Через два года отец подал иск в суд, требуя определить порядок общения с ребенком. Было подписано мировое соглашение, и место жительства ребенка определено с матерью. Отец имел право забирать мальчика к себе один раз в неделю. 9 мая 2008 года Константин не вернул матери сына. Она подала заявление в суд о нарушении отцом условий мирового соглашению по порядку общения с ребенком. Суд решил дело в ее пользу, обязав отца передать ребенка матери, но исполнить решение Фемиды до сих пор невозможно. Ни Марина, ни правоохранительные органы, ни судебные приставы не могут заставить Константина Скрыпника вернуть мальчика его матери. Марина наняла детективов, которые ищут ее сына. По последней информации, мальчик может находиться в Сочи.
«Бывший муж моей доверительницы фактически похитил у нее их общего сына, – рассказала «НИ» адвокат Елена Кутьина.– Где сейчас находится ребенок, неизвестно. Судебные приставы приезжали в дом отца, но мальчика там нет. Бывший муж объявил моей доверительнице настоящую войну. Он добился возбуждения против нее уголовного дела по статье 125 УК России «оставление в опасности». Он обвиняет свою бывшую жену в том, что она не лечила сына от врожденной болезни. У нас есть все медицинские документы, свидетельствующие о том, что мать правильно выполняла все рекомендации врачей, и мы готовы бороться за оправдательный приговор. Бывшему супругу моей доверительницы очень нужно, чтобы ее как можно быстрее осудили, и тогда он сможет обратиться в суд о лишении ее родительских прав. Сейчас он всячески тянет время. Он требует дать ему отсрочку в исполнении решений о передаче ребенка матери. При этом в отсутствии законе об уголовной ответственности за неисполнение решения суда фактически невозможно от него потребовать, чтобы он вернул ребенка. Моя доверительница страдает и беспокоится о сыне».
Компромисс во имя детей
Психолог Евгений Цымбал говорит, что необходимо ускорить рассмотрение в суде споров о местожительстве детей. «Каждый перенос суда занимает как минимум месяц. В это время дети страдают. У органов опеки и попечительства, которые являются третьей стороной в процессе, не так много специалистов и психологов, которые могли бы стопроцентно разобраться в ситуации. Был, например, случай, когда представители органов опеки установили, что пятилетнему ребенку лучше жить с отцом, потому что у того в квартире есть «гарнитур в китайском стиле, инкрустированный золотом».
По закону ребенок, которому больше 10 лет, может сам принять решение, с кем ему жить: с отцом или матерью. Эксперты утверждают, что желание ребенка не должно становиться для суда решающим.
«Ребенка 12–13 лет нельзя заставить жить с тем родителем, с которым он жить не хочет, – говорит адвокат Алиса Турова. – В то же время дети очень часто становятся объектом манипуляции со стороны родителей и легко «покупаются». Вот, например, живет ребенок с мамой. Она заставляет его делать уроки, чистить зубы и делать еще массу других вещей, которые ему делать не хочется. В то же время, когда приходит папа или папа берет его к себе на время, это праздник. Поэтому если ребенок поссорится с мамой, он будет говорить, что хочет жить с папой. Или наоборот».
«За время судебной тяжбы родитель, с которым живет ребенок, восстанавливает его против другого родителя, – отмечает Евгений Цымбал. – Ребенку очень тяжело: родители расстались, а ему хочется вернуться в ту жизнь, которая была до развода».
В отсутствие эффективного законодательства адвокаты стараются работать с тем, что есть. Как правило, в семейных спорах единственной возможностью учесть интересы детей становится заключение мирового соглашения между разведенными супругами. «Бывает так, что родители неадекватно воспринимают самые нормальные вещи, – размышляет адвокат Алиса Турова. – Мы составляли мировое соглашение по одному делу. Обговаривали там, что алименты должны быть в твердой сумме. В нее входила оплата за дорогой детский сад, питание, одежду ребенка. Сумма расходов была поделена между родителями пополам. А отец возмущался и заявлял, что мать требует с него плату за аренду ребенка. Я сторонник того, чтобы бывшие супруги договаривались между собой. 99% таких споров, которые я веду, заканчиваются мировыми соглашениями. Я считаю, что родители должны идти на компромиссы ради ребенка. Ведь ему нужны и папа, и мама».
| ГРУЗИНСКОЕ ПРАВОСУДИЕ ЧАЩЕ ОСТАВЛЯЕТ РЕБЕНКА С МАТЕРЬЮ
|
| В ГЕРМАНИИ РОДИТЕЛИ ПРЕДПОЧИТАЮТ ЗАКЛЮЧАТЬ КОНТРАКТЫ, А НЕ СУДИТЬСЯ ЗА ДЕТЕЙ
|