Человек, который стоит у «руля»

Недавно под крупный денежный залог из-под стражи был выпущен бывший полковник ФСБ Сергей Наумов. До 2002 года он занимал пост заместителя начальника Управления «Н» ФСБ, которое курировало таможню. В сентябре 2007 года Наумов совместно с бывшим председателем федерации дзюдо по Москве и Московской области Михаилом Синякиным, известным в криминальных кругах под кличкой Мабута, бывшим заместителем начальника Управления «К» МВД РФ полковником Владимиром Ткачевым и еще несколькими подручными заманили двух бизнесменов в ловушку и жестоко избили.

Это была акция устрашения: у бывшего генерального директора производственного объединения «Восход» Владимира Егорова и бывшего председателя совета директоров ПО Александра Щукина Наумов с помощью угроз уже отнял сто процентов акций предприятия. Побоями Наумов заставил Щукина написать расписки, будто бы тот должен участникам экзекуции 8 млн. долларов.

Три человека во главе с Наумовым были арестованы. Во время обыска в особняке бывшего полковника на Рублевке оперативники обнаружили шедевры русской живописи. Ни на один из них Наумов не смог предъявить документы, которые объясняли бы появление картин в особняке. Среди шедевров оказалась и похищенная из грозненского музея работа Василия Тропинина «Юноша с книгой».

Видимо, ни Наумов в столичном следственном изоляторе, ни Синякин, скрывшийся за рубежом, не сидели сложа руки. Менее чем через год после возбуждения уголовного дела по факту избиения бизнесменов в следственном изоляторе оказался подполковник Олег Рейнтов, обеспечивавший оперативное сопровождение следствия. Один из участников экзекуции, сын ветерана внешней разведки, представляющийся сотрудником спецподразделения «Вымпел», Алексей Утенков заявил, что оперативники, задерживавшие его, жестоко избили. Ничто объективно не подтверждало этого: ни заключения экспертов, ни распечатка телефонных переговоров, которые якобы во время избиения вел Утенков, ни видеозапись у подъезда, в котором задержали мужчину. Тем не менее подполковнику дали пять лет лишения свободы. Правда, Московский городской суд срок наказания снизил до полутора лет.

И Егоров, и Щукин неоднократно обращались в правоохранительные органы с просьбой обеспечить им защиту: в их адрес постоянно поступают угрозы. Однако каждый раз им отвечали: нет оснований. Положение осложнилось до такой степени, что супруга Щукина вынуждена была покинуть страну. Самого Щукина пригласил на разборку криминальный авторитет Михаил Турецкий. Не рискуя идти на встречу один, Щукин был вынужден обратиться за помощью к двум другим криминальным авторитетам – Аслану Усояну и Вячеславу Иванькову, более известным как Дед Хасан и Япончик.

Мира достичь не удалось, и Щукин сразу же после встречи снова обратился за защитой в ГУВД Москвы: под угрозой физической расправы от него требуют отказаться от показаний по делу Наумова, прекратить судебные тяжбы. В заявлении он указал важную подробность. Его предупредили: если не одумается, в отношении него будет возбуждено заказное уголовное дело, и он будет арестован. Увы, и на этот раз правоохранительные органы промолчали. Щукин не отказался от своих показаний, и все произошло именно так, как ему обрисовали во время «переговоров». Один из участников встречи написал в милицию заявление, будто Щукин ему угрожал и вымогал деньги. Написал он это заявление спустя четыре месяца после того, как в ГУВД за помощью обратился Щукин! Бизнесмена арестовали.

Было очевидно, что и приговор подполковнику Рейнтову, и освобождение из-под стражи бывшего полковника ФСБ Наумова, и арест предпринимателя Щукина – звенья одной цепи. Об этом говорило и поведение следователей, и действия судей… Можно было догадываться о том, как действует механизм по развалу одних дел и по раскрытию других. Благодаря счастливому стечению обстоятельств появилась возможность увидеть эту кухню, что называется, изнутри. В нашем распоряжении оказалась запись беседы, сделанная, видимо, одним из ее участников. Проходила она, судя по всему, в кафе или в ресторане. В центре внимания – бывший полковник ФСБ Сергей Наумов, только что выпущенный из-под стражи. Рядом с ним – Алексей Чернышев, тоже бывший полковник ФСБ, и некий Енделадзе. Из разговора становится понятной подоплека многих событий. Например, кто и как помогал возбуждать дело в отношении Щукина.

Основной разговор идет вокруг полутора миллионов долларов, которые, видимо, людьми Наумова были переданы в недра правоохранительной системы для переквалификации уголовного дела на более мягкую статью. Деньги взяли, но, похоже, отработали не на все сто.

Особое внимание обращает на себя лексика бывшего крупного чиновника центрального аппарата ФСБ.



Наумов: Этот парень – чистый блудняк, говорю тебе в глаза… Я не лох на доверии, у меня на лбу «лох» не выколото, и я не синюшный. Вот его сейчас в дольмен башкой бы окунуть надо, по-хорошему, и на х..й отсюда выгнать. Это первое. Второе. Вопрос с финансами. Если финансы не возвращаются, а у нас зависла двушка, насколько я знаю… Я больше ждать не буду. …я в понедельник иду к Галимову… (Начальник Департамента уголовного розыска МВД РФ. – Авт.) Это тот, кто посадил Щукина. Это замминистра внутренних дел, у меня с ним аудиенция… Я иду к нему. Все, кто соприкоснулся с полторашкой, включая сотрудников ФСБ, МВД, мне по х..й, кто они... Тот, кто не вернул, значит, начиная с Леши, который передавал, и дальше вся цепочка сейчас в кучу, и все будут давать показания. Но я свои деньги верну, верну честным путем. Я не буду уже так, как со Щукиным было – ходить, уговаривать, выбивать, колотить… Я пойду официальным путем, и этот путь я уже работаю.

Наумов: …Щукин меня пытался на это поймать, сейчас сам успешно сидит. Кто к этому имел отношение, мы знаем… И Егоров сядет.

Енделадзе: И кто имел к этому отношение?

Наумов: Я имел отношение и Миша Синякин…Ты говоришь, его привезли из Грузии?

Енделадзе: Из Армении.

Наумов: Так вот это чистый п..ж… Я встречался с человеком, который лично его спеленал. Лично. Одел наручники, отвез в Бутырку. В Бутырке с ним уже разговаривали. У меня вся картина реконструирована вплоть до оперативки, я посмотрел, как она шла. Вот ты скажи, при каких обстоятельствах его задержали?

Енделадзе: …прямо с аэропорта.

Наумов: Все, стоп! Кто-то из нас говорит неправду… Устраиваем, б…дь, очную ставку?

Чернышов: С Щукиным?

Наумов: Я готов провести и к Щукину. Устраиваем очную ставку с Щукиным, с сотрудниками, которые задерживали, против того, кто говорит, что задерживали в аэропорту. Я готов это сделать. Приедет департамент уголовного розыска, говорю сразу.

Енделадзе: ДепУР?

Наумов: ДепУР. С материалами, не бездоказательно. Он никогда там не был. Более того, базу данных пробили еще раз… Сейчас я имею картину очень понятную. Теперь, что касается некоторых нюансов, которые мне не нравятся… 92 тысячи долларов были взяты у Юли (дочь Наумова. – Авт.) с обещанием вернуть, если вопрос не решится… Вопрос не решился. Санкцию на дальнейшее использование денег никто не давал. Вопрос: где они?

Енделадзе: Эти деньги?

Наумов: Да.

Енделадзе:… этот миллион был передан.

Наумов: Куда он был передан?

Енделадзе: Как куда? Товарищу, который должен этот вопрос…

Наумов: До сегодняшнего дня вопрос не решился, … я хочу получить назад средства.

Наумов: Дато, скажи, пожалуйста, ты сам сидел?

Енделадзе: Было дело.

Наумов: Сколько?

Енделадзе: Ну, мало.

Наумов: По какой беде?

Енделадзе: Разбой.

Наумов: Деньги потрачены, война не выиграна…. По Щукину я ответственный… Как его ловили и где его поймали. Это 100 процентов… Потому что я у руля здесь стою.

Наумов: Я дословно воспроизвожу тогда, чтобы было понятно. Вот я ему в е..ло не дал только потому, что нахожусь под санкцией. Таких людей, мне по х…, ему на х…вилку в бок и к е…м. Я захожу, поднялся, Бочки нет… (Видимо, речь идет о следователе СО СК при прокуратуре РФ по ЦАО Москвы, в производстве которого находится уголовное дело в отношении Наумова, Синякина и других. – Авт.) Сидит, б…ь, х… знает кто и пьет пиво «1664». Он говорит: «Вы знаете, на вас в ЦАО все очень злые». И смотрит на меня. Ну, я в гляделки эти играл в тюрьме много, поэтому, б…ь, можно смотреть на меня сколько хочешь… Я слушаю дальше. Я дословно воспроизвожу, пока все свежо. «Вы там вопрос не решите, а я решу. Вашему родственнику обозначалась цифра». Я говорю: «Что за цифра?». Он говорит: «Полтора». Я говорю: «По какой схеме?» Он говорит: «Только вперед». Я говорю: «Ну, так не работает никто». «А здесь только вперед, только на доверии, или есть, или нет». Я говорю: «Все, на этом разговор окончен».

Наумов: Еще один нюанс. Если хочешь, я детализирую некоторые затраты, но они мною еще не изучены. Но одна изучена. Это по перекачке 300 тысяч Тимлеву. (Видимо, речь идет о бывшем первом заместителе начальника Следственного комитета при МВД РФ генерал-лейтененте Евгении Тимлеве, уволился из органов около года назад. – Авт.)

Енделадзе: Отказываются, да?

Наумов: Нет, там не то, что совсем не дошло…

Енделадзе: Хорошо, с самого начала, когда все это началось. Встречаемся с Лешей, и начинаются разговоры, подтягивание людей, узнавание ситуации… Пошли с первой суммы, первая сумма для (неразборчиво) … короче, по этому… по Бороде…

Наумов: По Бороде вопрос снят. (Борода – кличка криминального авторитета – Авт.).

Енделадзе: Хорошо. С тимлевским вопросом.

Наумов: Мне говорят, что Тимлеву была передана, б…ь, сотка.

Енделадзе: Сколько?

Наумов: Сотка… Сто туда, в ту сторону, а не 300 ты передавал. Ты 92 должен был вытащить, извернуться и отдать… Ты этого не сделал…

Енделадзе: Анатольич, не мог я.

Наумов: Я не знаю, почему ты не мог…. Когда это уже дело перетащили, вопрос стоял так, когда перетащат дело, вот только тогда они получат деньги. Было так, Леша?

Чернышов: Угу.

Енделадзе: Деньги передавались господину Тленшеву, есть такой товарищ. (Бывший заместитель директора Департамента по борьбе с организованной преступностью МВД РФ, сейчас – представитель МВД России в Азербайджане. – Авт.). Но его я в глаза не видел. Если эти люди мне покажут его, я его ищу уже практически шесть месяцев, который уехал в Азербайджан, при совете министров Азербайджана, пожалуйста. Это раз. Когда я своих друзей на верх запустил,... они ответили, что вообще получили 100 тысяч за депутатский запрос и 50 просто, что мы вопрос перетащим. И было нам обещано вот столько.

Енделадзе: После этого вышли напрямую на товарища на этого. Там еще Адам этот, там есть бумага, кстати.

Наумов: Я знаю.

Енделадзе: Это по нашим указаниям этого Адама со своей командой убрали, чтобы вы знали об этом, и поставили вот этого Бычкова.

Наумов: Юля сказала мне, что… Савков сказал, что здесь не усматривается 163-я, что будет большой шум при переквалификации. (Савков – начальник СО СК при прокуратуре РФ по ЦАО Москвы. – Авт.) Но он человек в должности, поэтому он должен поступить по совести и все равно идти на 330-ю… (самоуправство, статья более легкая.– Авт.)

Енделадзе: Дай, пожалуйста, я скажу, дальше что было, хорошо?

Наумов: Давай.

Енделадзе: Дальше ребята в течение недели дали денег.

Наумов: С кем ты договаривался?

Чернышов: Договоренность была… что те полторы, которые лежат, они переквалифицируют на 330-ю, выпускают и дальше доводят до суда.

Енделадзе: Все правильно.

Чернышов: С условным сроком… Больше меня не волнует, понимаешь, сколько… и куда они чего должны были изнутри откидывать.

Наумов: …в понедельник начинаю душилово, а там куда кривая выведет.

Енделадзе: Я с вами.

Наумов: Фээсбэшники, абэвэгэдэшники… Ну, ты увидишь, как это будет сделано, это будет с поддержкой и политики, и прессы, б…ь... Мне нужны средства на войну, а их нет.

Наумов: Если они считают, что они на что-то заработали, да, делается по-другому. Кладутся деньги, они обосновывают свою работу, им под эту работу выделяются эти деньги. Если они действительно работали, они обосновывают,.. любая работа должна быть оплачена, но она должна быть оплачена адекватно. Они не то что на полторашку, они, дай бог, там на сотку наработали…

Наумов: А что они говорят? Уголовные дела закрывали, что они что-то заработали? Сколько они заработали? Сколько? Они говорят о том, что они полторашку… Нет, они просто не хотят ее отпускать из рук. Я пойду к Бортникову (видимо, директор ФСБ РФ. – Авт.), я им в глаза скажу. Я запишусь на прием, я пробью, как почетный сотрудник, мнение которого обосновано, я найду, через кого, через властные структуры, да, я немножко потрачу, но я пройду. И я сомневаюсь, что они останутся с погонами, как минимум, несмотря на генеральство там, или еще что-то. Я в этом крайне сомневаюсь…

Наумов: Если они не вернут, значит, мы документируем это, что они деньги получили. Пишем заявление и начинаем уголовное преследование.

Енделадзе: От меня что требуется?

Наумов: Заявление в правоохранительные органы о том, что тебя мошенническим путем склонили, что помогут твоему товарищу за определенные деньги, после чего ты взял деньги у его семьи, они собирали, занимали и так далее, и передал таким-то при таких-то обстоятельствах. Они это взяли, что подтверждали при таких-то вот лицах, при Алексее, при том, при сем. Все, засим подпись, точка. А дальше в рамках уголовного дела будут разбираться, кто, какие деньги взял, зачем и почему.

Енделадзе: Когда это надо делать?

Наумов: Ну, я думаю, сейчас съезжу, а там сразу... Полторашка – это решение. Полторашка – это та сумма, за которую решают, окончательно решают. Они не решали, они бегали. Беготня, наверное, им чего-то стоила. Если они погасили уголовное дело, пусть расскажут, где, когда, при каких обстоятельствах, кто гасил. Какое уголовное дело… Я со следаком работал, Притула сейчас. С ним встретились, переговорили, что и как, я знаю, проходило. Хотя он был врагом. Сейчас он не враг. Сейчас с ним поговорили, и он работает в нужном направлении…

Енделадзе: Я… не отрицал факт, что они скажут, что «ни х…я ты нам не давал». Ну, знаешь, что сделал? Вот такой маленький микрофончик положил на стол... Поэтому отрицать они не смогут никогда в жизни.

Наумов: Ну, вот отлично.