Любовь наших властей к ужесточению наказания уже давно не удивляет. Для любой проблемы есть простое решение – штрафовать побольше да сажать подольше. Но часто чиновники заходят уж совсем далеко. И пары месяцев не проходит, чтобы какой-нибудь государственный муж не предложил бы вернуть смертную казнь. Вот и вчера на заседании столичного правительства по благородной теме совершенствования наркологической помощи Юрий Лужков предложил казнить за распространение наркотиков. И пример привел хрестоматийный: в Сингапуре казнят своих и чужих, и проблемы нет. Вот уж, действительно, у России выгодное геополитическое положение. Нужно повысить тарифы на ЖКХ – смотрим на Запад. В Европе, мол, платят сполна. Решили казнь вернуть – готов пример с Востока. Ну так давайте будем последовательными. Если взглянуть еще восточнее, то есть полезный опыт Китая. Почему в разгар борьбы с коррупцией ни один чиновник не вспомнил о том, что в Поднебесной проворовавшихся бюрократов до сих пор прилюдно расстреливают на стадионах? Давайте перенимать практику! Отбоя от «клиентов» не будет. (Примечание для прокуратуры: прошу не считать данное заявление призывом к свержению конституционного строя или экстремизмом.)
У бесконечной дискуссии о пользе смертной казни имеются два аспекта: моральный и практический. Первый даже обсуждать как-то неудобно. Вот того же Юрия Михайловича каждое Рождество и Пасху мы видим по телевизору в храме Христа Спасителя со свечкой в руке. А ведь в Ветхом завете шестая заповедь Божья четко и лаконично гласит: не убий. И все! Никаких поправок или отступлений вроде «не убий, кроме торговцев наркотиками, душегубов и изменников родины». И все ссылки на то, что общество непременно должно покарать убийцу или того же торговца «белой смертью», – несостоятельны. Не камнями же на площади всем миром преступников закидывать будем. Кто-то же должен на спусковой крючок нажать. Где на палачей учить будем? В академии госслужбы или в Высшей школе МВД? Да и о судебных ошибках говорено немало. Что ж теперь, если вдруг выяснится, что расстреляли невинного, то давайте тех, кто настаивал на расстреле, тоже к стенке поставим… Средневековье какое-то…
Но вернемся, безусловно, к страшной проблеме наркотиков и практической стороне вопроса. Спросите любого юриста, и он вам ответит, что дело не в строгости наказания, а в его неотвратимости. Этому на первом курсе юрфака учат. Но с неотвратимостью у нас просто беда. Нынешний Уголовный кодекс предполагает наказание наркоторговцам до пятнадцати лет лишения свободы. Это, поверьте, немало. И дело не только в самом наказании. Просто полтора десятилетия преступник не будет продавать наркотики нашим детям. Но почему чиновники не задаются вопросом, чем занимаются сорок тысяч штатных сотрудников Госнаркоконтроля? Где громкие дела против главарей наркомафии? Кто-нибудь слышал в последнее время о процессе над наркокартелем? Чтобы на скамье подсудимых сидели наркобарон, курьеры, уличные дилеры, пограничники, пропустившие «товар» через границу, депутаты, прикрывавшие преступный бизнес? Такие новости приходят лишь из Италии. У нас другая статистика: сотрудники Госнаркоконтроля косят «траву» на лесных делянках, закрывают магазины одежды с символикой марихуаны и сажают ветеринаров, не оформивших обезболивающее для кошек и собак. Неужели мэр Москвы думает, что если правоохранители не могут посадить преступника на десять лет, то с введением смертной казни они начнут ловить их пачками? Наше отличие от Сингапура состоит в том, что там даже за брошенную мимо урны жвачку полицейский отведет тебя к мировому судье, а не отпустит за взятку.
Автор – заместитель редактора отдела политики и экономики «НИ»