В этом созыве нижней палаты парламента особой популярностью пользуются законопроекты, ужесточающие наказание за самые различные проступки. В пику любителям «жесткой руки» карельские областные депутаты в пояснительной записке к своему законопроекту напоминают, что уголовное судопроизводство предполагает не только наказание виновных, но и отказ от уголовного преследования невиновных, а также «реабилитацию каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию». Оказалось, что ряд положений нынешнего законодательства нарушает права граждан, подвергнувшихся незаконному уголовному преследованию.
Так, статья 135 УПК РФ предполагает, что неправедно обвиненный человек после реабилитации имеет право потребовать компенсацию вреда, нанесенного правоохранительными органами. Если человек был реабилитирован по решению суда, то с подобным иском он обращается в этот же суд. Но бывают случаи, когда уголовное дело в отношении гражданина прекращается еще до суда. Вот тут-то, по мнению карельских парламентариев, и начинаются нестыковки. Нынешний закон предполагает, что отпущенный «на волю» человек в этом случае должен обращаться за компенсацией в орган, вынесший постановление о прекращении уголовного дела. Не позднее одного месяца со дня поступления требования о возмещении имущественного вреда следователь или дознаватель определяет его размер и принимает решение о выплате. По закону за все ошибки чиновников отдувается казна в лице Минфина. Казалось бы, все справедливо. Но авторы поправок указывают на то, что статья 239 Бюджетного кодекса РФ разрешает подобные выплаты из госбюджета только на основании судебного решения.
В данном случае постановления следователя и дознавателя о компенсации оказываются вне закона. Внесенные поправки в УПК РФ предполагают обязательную процедуру обращения в суд реабилитированным на стадии следствия.
Между тем эксперт Института прав человека Лев Левинсон уверен, что проще было бы поправить Бюджетный кодекс, тем более что он принимался позднее. «Зачем загружать суд и усложнять и без того не простую процедуру реабилитации?» – задался вопросом правозащитник. Он вспомнил, что в 2002 году при обсуждении УПК правозащитники вообще предлагали законодательно ввести автоматическую компенсацию материального вреда невинно задержанному или обвиненному гражданину. По словам г-на Левинсона, сегодня крайне редки случаи, когда выпущенный следователем на свободу человек решается требовать компенсации. «Чаще всего отсидевший полгода в СИЗО гражданин и так рад оказаться на воле. Мало кто отваживается что-то требовать. А вдруг следователь осерчает и передумает?» – говорит «НИ» правозащитник.
Аналогичные «ошибки» карельские депутаты обнаружили и в Гражданском кодексе, который регулирует порядок выплаты компенсаций. Так, одни думцы, в свое время сочинившие статью 1070 ГК РФ, перечисляя основания для компенсации вреда гражданам, употребили понятие «незаконное привлечение к уголовной ответственности». А их коллеги, авторы УПК РФ, такой формулировки не прописали. В результате данная «норма гражданского законодательства допускает неоднозначное толкование». В поправках в ГК РФ дается уточненная формулировка «незаконное привлечение в качестве обвиняемого».
Но, по мнению Льва Левинсона, главным положительным моментом инициативы карельских депутатов стала поправка в ГК РФ, согласно которой на компенсацию смогут рассчитывать и люди, незаконно задержанные в качестве подозреваемых в совершении преступления. Напомним, что сейчас милиция может любого человека, оказавшегося неподалеку от места преступления, задержать «на всякий случай» на 48 часов без предъявления обвинения. Правозащитник сообщил «НИ», что еще в 2003 году Конституционный суд вынес соответствующее решение, защитив права задержанных. Но за пять лет Госдума так и не удосужилась его учесть. «Это вообще такая система – КС принимает решение, а Дума не обращает на него внимания, – заявил «НИ» г-н Левинсон. – На Охотном Ряду этим просто никто не занимается. Вот и приходится карельским депутатам напоминать об этом федеральным коллегам». В целом, по словам правозащитника, нынешней редакцией УПК недовольны все. Следователи и прокуроры считают кодекс излишне либеральным, правозащитники – слишком запутанным. А это значит, что «работа над ошибками» еще продолжится.