– Какое решение суда вы ожидаете?
– У нас есть уверенность процентов на 85, что процесс мы выиграем. На нашей стороне – ведущие адвокаты республики, которые выразили желание участвовать в судьбе, без скромности, самого демократического издания Дагестана. Иск с требованием закрыть газету – несостоятельный, и он, скорее всего, удовлетворен не будет.
– Повлияет ли это решение на уголовный процесс по делу пяти корреспондентов «Черновика»?
– Результаты гражданского процесса на уголовный автоматически влиять не могут. Но мне кажется, что уголовный процесс мы тоже выиграем. В Дагестане недавно работала комиссия Генпрокуратуры. И признала деятельность дагестанской милиции в части оперативно-следственной и оперативно-розыскной деятельности крайне неудовлетворительной. Генпрокуратура сделала те же выводы, о которых много лет писал «Черновик»! О тотальной коррумпированности милиции и в силу этого недееспособности и профессиональной непригодности. Все то, что изложено в статьях, которые прокуратура Дагестана и Россвязькомнадзор посчитали оскорбляющими честь, достоинство и деловую репутацию работников органов и призывающими к экстремизму. Это признание того, что «Черновик» просто уведомлял о беззакониях, которые творит милиция. Судебный процесс мог бы на этом завершиться.
– Почему дагестанская прокуратура этих нарушений не замечала?
– Дело в том, что Игорь Викторович (Игорь Ткачев, прокурор Дагестана. – «НИ») пусть не подотчетен, но фактически подвластен министру внутренних дел республики. И он не хотел видеть этой коррупции. Признать такое состояние дагестанской милиции оказалось возможным только после убийства министра внутренних дел. Но тогда встает вопрос: «А что же инкриминировали газете «Черновик», ее пяти корреспондентам и главному редактору?».
– Получается, что именно гибель министра внутренних дел стала поводом изменить отношение властей к «Черновику».
– Абсолютно верно. Министр был доминирующей фигурой в республике. Прокурор Ткачев его опасался и, естественно, приписывал статьям «Черновика» больше драматизма, чем в них было. Он говорил, что газета «целенаправленно формирует негативный образ работников правоохранительных органов», которых прокурор выделил в отдельную социальную группу. Эта социальная группа при бывшем министре имела, скорее, сходство с преступным сообществом.
– В чем состояло это сходство?
– В милицию шли те, кто не мог устроиться по-другому, заняться бизнесом. Как правило, они покупают поступление в вуз, покупают оценки, диплом и идут в милицию. Они подозревают всех, кто с бородой, кто на рассвете в мечети молится. Милиционер видит такого человека и думает: ага, ты уже обвиняемый. Подозреваемые – это те, кто по улице ходит. А кто попал в милицию – уже обвиняемый. И попавший туда человек или сходит с ума, или соглашается со всем, что от него требуют.
– Как же суды?
– Суду остается либо признать действия и следователей, и оперативников преступными, на что ни один судья не решится, либо закрыть глаза на недопустимость доказательств, что обычно и делают. Человеку же всегда грозит срок. Оружие, например, подкинут. Пусть ржавое, искореженное. В Дагестане его масса. Евсюковщина в дагестанской милиции – многолетняя практика. Мы проводили опрос под видом работников социологических служб. Люди в тотальном страхе перед милицией.
– Вы сами от правоохранителей страдали?
– Начиная с 2004 года то сотрудники Управления по борьбе с экономическими преступлениями, то по борьбе с организованной преступностью, то по борьбе с налоговыми преступлениями постоянно врывались в здание редакции с требованием предоставить всю финансово-хозяйственную документацию за весь период существования газеты. Множество раз мы опротестовывали эти проверки в суде. Чем больше мы писали, тем больше было обысков. Но завершалось все профанацией – милиция признавала, что признаков противоправной деятельности не найдено. И тогда МВД переложило бремя борьбы с «Черновиком» на прокуратуру. Они обвинили газету в экстремизме и подали 49 публикаций на экспертизу. Но и та волна захлебнулась. Из 49 публикаций осталось восемь, в которых они усмотрели отдельные фрагментики формирования негативного образа работников органов внутренних дел. Но мы за каждую букву в этих фрагментах можем ответить, поскольку это правда. Потом провели обыски в домах шести сотрудников газеты. Нигде ничего не нашли. Скачали информацию с компьютеров. Искали, кто финансирует газету. Они не могли допустить, что милицию могут ругать из демократических побуждений. И что «Черновик» – единственная газета в республике, которая платит налог на прибыль.
| Справка «НИ»
|