«Калашников» на радиоприемник

Пока наш расписанный узорчатыми цитатами из Корана микроавтобус петлял по горному серпантину в сторону приморской Латакии, я успел поговорить с местным жителем о кризисе. Мужчина лет сорока, в синей рубашке и льняных брюках, держит в руках полиэтиленовый пакетик со связкой спелых бананов. Валид (так звали попутчика) оказался обитателем поселка Мармарита, что километрах в пяти к северу от знаменитой крепости госпитальеров. Он возвращался домой из сельскохозяйственного банка, где работает клерком. «Уж не бананами ли стали вам выдавать зарплату из-за кризиса?» – интересуюсь у «банкира». Оказалось – нет. Как пояснил мне попутчик, «правящая социалистическая партия БААС традиционно приоритетное внимание уделяет сельскому хозяйству, в том числе через предоставление кредитов крестьянам». На распределении этих казенных средств и зарабатывает банк, где трудится Валид.

Зарплата Валида – предел мечтаний для среднестатистического сирийца – около 200 долларов в месяц. В целом жители страны, конечно, не нищенствуют, но живут не богато. А кризис еще больше усугубляет расслоение, особенно между тысячами мелких частников, допущенных в экономику, и привилегированной госноменклатурой. Экономика Сирии базируется на архаичных социалистических принципах. Зарплата служащих весьма скромна, по уровню местных цен она вполне сопоставима с доходом советского еще инженера. Но по сравнению с основной массой населения, которая, как правило, живет на 50 долларов в месяц, тот же Валид – весьма преуспевающий человек.

Хомс – захудалый провинциальный городишко. Невысокие серые пятиэтажки, компактный современный центр с крикливыми рекламными щитами, базар, несколько мечетей. Все это туго переплетено черными щупальцами трубопроводов, через которые то и дело приходится перепрыгивать. Это работает самый большой в Сирии нефтеперерабатывающий завод. Падение цен на «черное золото», совпавшее с мировым экономическим кризисом, практически добило и без того не сильно развитую нефтяную отрасль страны. Последние десять лет небольшие нефтяные ресурсы, тем не менее, позволяли ей зарабатывать валюту на экспорте сырья. Но сегодня сирийская нефтедобыча неуклонно снижается, и с началом кризиса упала до 550 тыс. баррелей в сутки. По итогам прошлого года дефицит бюджета составил 5 млрд. долларов. Под ударом оказалась и важнейшая отрасль местной экономики – сельское хозяйство. Нехватка зерна заставила Дамаск в прошлом году даже начать закупки 120 тыс. тонн пшеницы на Украине.

Надо сказать, что кризис не стал большим сюрпризом для жителей страны. Он, конечно, ударил по экономике, но действие его на простых людей не слишком бросается в глаза. Этот жизнерадостный народ привык отказывать себе во многом то из-за непрекращающихся войн с Израилем, то из-за блокады введенной США против сирийской «оси зла». Жизнь научила местных жителей выживать в самых неблагоприятных условиях. На помощь приходит и знаменитая арабская смекалка. Молодой солдат прямо посреди Дамаска предложил корреспонденту «НИ» обменять свой «калашников» на мой довольно дешевый транзисторный радиоприемник. «А как же объяснишь командиру, что пришел без автомата?» – спрашиваю вояку. «Скажу, что обронил в речку», – недолго думая, ответил тот, махнув рукой в сторону реки Барады, несущей свои мутные воды через сирийскую столицу.