Чудесное «исцеление»

Сегодня в Самарской области насчитывается 250 тыс. инвалидов, среди которых 13 тыс. – дети. В последнее время в регионе наметилась нездоровая тенденция: местные чиновники стали в массовом порядке экономить на людях с ограниченными возможностями. Недавно на заседании правления Самарской областной общественной организации инвалидов подводились итоги деятельности за 2008 год. Председатель организации Алла Архипкина озвучила тревожные цифры: статус инвалидов был снят с более чем 1,5 тыс. детей. Это почти 10% от их общего количества. Но дети здоровее не стали, они по-прежнему принимают лекарства и пользуются специальными приспособлениями, на которые нужны немалые средства.

«Один за другим родители узнают о том, что их дети-инвалиды, оказывается, абсолютно здоровы, и пенсия им не полагается, – говорит «НИ» президент региональной общественной организации инвалидов «Гармония» Иван Суховерх. – Вместе с тем часто родители больного ребенка вынуждены постоянно быть с ним, и устроиться на работу в такой ситуации им почти нереально. Пенсия по инвалидности – три тысячи рублей в месяц. Некоторым семьям и этих-то денег едва хватало, чтобы концы с концами свести, а утрата пенсии обрекает и родителей, и детей на голодное существование. Дошло до того, что некоторые папы и мамы задумались о помещении детей в специализированные интернаты, где их хотя бы будут лечить и нормально кормить».

По словам Ивана Суховерха, среди детей, с которых сняли инвалидность, есть и те, кто страдает тяжелейшими заболеваниями – аутизмом, эпилепсией, опухолью головного мозга... «Мне известен случай, – добавляет наш собеседник, – когда одна дама-врач честно призналась: «Если я снимаю с ребенка инвалидность, мне повышают зарплату».

«С моей дочери Оксаны, больной детским церебральным параличом и эпилепсией, инвалидность сняли в 18 лет, – поделилась с «НИ» жительница Самары Татьяна Чукина. – Моя девочка мучилась от приступов тяжелейших болезней, а ее вдруг записали в здоровые. А ведь из-за эпилепсии у Оксаны задержка в развитии. Когда начинаешь с ней общаться, создается впечатление, будто говоришь с 10–12-летним ребенком. Как моя дочка вдруг оказалась здоровой, если эпилепсия и ДЦП – пожизненные диагнозы?!». Медики объяснили свое решение тем, что Оксана может сама себя обслужить – поесть, одеться и обуться без посторонней помощи. «Но главное, чтобы человек мог сам заработать себе хотя бы на кусок хлеба, а моя дочка этого не может, – возмущается Татьяна Чукина. – Никакой работодатель не будет с ней нянчиться! Видимо, врачам дали указание снимать с детей инвалидность в целях экономии государственных средств...».

Маме четырехлетнего мальчика из Тольятти Матвея Гордимского, который живет с искусственным глазом, пришлось дойти до президента, чтобы доказать, что инвалидность с ее малыша сняли незаконно. Недавно Дмитрий Медведев лично распорядился, чтобы маленького Матвея не лишали статуса инвалида. В семье, как ни кощунственно это звучит, был праздник. «Я получила из приемной президента официальный ответ, в котором он встал на нашу с Матвеем сторону», – пояснила «НИ» мама мальчика Анжела Гордимская.

Эксперты отмечают, что в массовом лишении детей инвалидности кроется очень сложная проблема – адаптироваться к жизни, которую ведут здоровые люди, некоторым из них оказывается трудно, если не сказать – невозможно. «Представим себе: ребенок-инвалид рос изолированно, обучался на дому, со сверстниками почти не общался, – рисует «НИ» типичную картину жизни ребенка с ограниченными возможностями председатель общественной организации инвалидов-колясочников «Десница» Евгений Печерских. – Он социально не адаптирован. И вдруг в один прекрасный день такой ребенок оказывается выброшенным в мир здоровых людей, как не умеющий плавать – в море».

По наблюдениям г-на Печерских, снятие статуса инвалидности в последнее время в массовом порядке коснулось и взрослых, имевших третью группу. «Почти ничего не видящим прописали сильные очки, тем, кто плохо слышит, раздали слуховые аппараты – и вперед, – говорит «НИ» Евгений Печерских. – Но ведь люди-то все равно остались инвалидами! А если очки сломаются или разобьются... Или слухового аппарата вдруг не окажется под рукой... Об этом кто-нибудь подумал?».

4 февраля 2009 года инвалидность сняли с 39-летнего Андрея Новичкова. У него как раз была третья группа. «В свое время сын неудачно поднял штангу, – рассказала «НИ» мать мужчины Нина Новичкова. – Ему поставили диагноз – посттравматический синдром. У сына стала запрокидываться голова, он перенес 12 операций». По заключению врачей Андрея перестали считать инвалидом лишь под предлогом того, что он может быстро повернуть голову и в течение нескольких секунд удерживать ее ровно. «Видели бы вы, каких трудов ему это стоит, – сокрушается мать.

Отстаивая права людей, лишенных статуса инвалидов, общественная организация «Гармония» составила открытое письмо, которое было направлено президенту Дмитрию Медведеву, премьеру Владимиру Путину, председателю Совета Федерации Сергею Миронову, спикеру Госдумы Борису Грызлову и местным чиновникам. Вину за происходящее заручившиеся поддержкой общественников самарцы возложили на Бюро медико-социальной экспертизы по Самарской области. «Сотрудники этого бюро наделены правом решать, признать вас инвалидом или нет», – подтвердил «НИ» председатель общественной организации инвалидов-колясочников «Десница» Евгений Печерских.

Чиновники от медицины, в свою очередь, говорят, что никакой коварный план по экономии на пенсиях для инвалидов в регионе не реализуется. «В нашей работе мы руководствуемся таким критерием – если у инвалида наблюдается ремиссия, то есть в течение года не происходит никаких обострений, то появляются основания для пересмотра его статуса, – объясняет «НИ» свою позицию главный эксперт Бюро медико-социальной экспертизы по Самарской области Геннадий Лиликов. – Сейчас не только в нашем регионе, но и во многих уголках страны отмечается снижение уровня инвалидности. Статус инвалида вообще не должен даваться пожизненно, напротив, надо стремиться к социализации таких людей. При эффективном лечении по истечении определенного срока инвалидность вполне может быть снята». Вместе с тем собеседник «НИ» признал, что в условиях, когда бюро буквально перегружено работой, «возможны некоторые недоработки». «С каждым конкретным случаем возможных злоупотреблений лучше разбираться в отдельности», – заключает Геннадий Лиликов.