Дирижер Владимир Федосеев:

– Говорят, в Вене особый воздух, напоенный музыкой… Так ли это?

– На ваш романтический вопрос с радостью отвечу согласием. Вена, к счастью, остается музыкальной столицей – и не только благодаря особой нотке всегда и всеми туристами желаемого Иоганна Штрауса. Вся Вена – музыка. В архитектуре, музеях, памятниках, не бросающихся сразу в глаза, в высказываниях великих людей, столь важных для нашего поколения. В Государственной опере, в Музикферайн, в Концертхаус, в Фольксопер – повсюду в один вечер разная и интересная музыка. Залы и театры гарантируют качество. Я уж не говорю о многочисленных домах, квартирах, больших и малых музеях, где жили великие – от Моцарта и Бетховена до Дворжака и Шенберга. Атмосфера города хранит все. Дальше все зависит от развитости ваших чувств.

– Есть ли у вас любимые места в этом знаменитом городе?

– Конечно. И не одно. Маленькие улочки в квартале от Альбертины до церкви Св. Михаила. Или Бетховенская тропа, называемая «Героической» – Бетховен гулял по ней, обдумывая свою Третью симфонию.

– Расскажите про акустику и атмосферу Золотого зала. Это особый мир?

– Золотой зал Музикферайн – действительно самый престижный, самый известный, самый красивый и, главное, – самый освященный духом великих людей, здесь музицировавших, – певцов, инструменталистов, дирижеров, оркестров. Зал, как и здание, принадлежит обществу «Друзей музыки» (Музикферайн), и вы не назовете ни одного великого имени, чей дар не оставил бы в этом священном месте частицу своей творческой энергии. Все вместе сделало этот зал и живым, и сильным, и реальным критерием качества. Он пышно красив и как-то по-своему суров. Я наблюдал его в ярком всплеске замечательных музыкальных мгновений и чувствовал, как он обыденно тускнел в «ординарный» час. В мои юные годы я и думать не смел об этом зале – даже просто присутствовать. Но мне были посланы времена, когда Дом и зал, и замечательные люди, отдающие себя искусству, стали мне родными, сцена – постоянной, слушатели – своими. Акустику Золотого зала я мог бы назвать классической, чуть больше отзвучивающей, что чувствительно в крупных нюансах, но все равно – прекрасной, живой для каждой ноты.

– Расскажите, когда и как прошло ваше первое выступление в Музикферайн?

– О, это был незабываемый концерт. Венский симфонический оркестр был мне уже немного знаком по гастрольным выступлениям, но я не был еще его главным дирижером. Я летел из Цюриха в Вену (это было лет 15–16 назад), подцепив какой-то вирус, с высоченной температурой. Отказаться от концерта в Музикферайн я, конечно, не мог. Кресло мое в самолете было мокрым после принятых антибиотиков и отчаянной слабости. Программа была не самой легкой – «Ромео и Джульетта» Чайковского, сюита из одноименного балета Прокофьева и «Вестсайдская история» Бернстайна. Концерт прошел успешно, стал началом нашей многолетней, продолжающейся дружбы с Венским симфоническим. Я не забуду этот концерт никогда!

– Русская и венская публика – чем они отличаются?

– Естественно, венская – более требовательна, потому что более и целеустремленнее подготовлена. Наша – столь же добро-гостеприимная, но временами не слишком требовательная, приравнивая среднее (или того хуже) исполнение – к настоящему событию.

– Вы долгое время занимали пост главного дирижера Венского симфонического оркестра. Какие проекты с этим коллективом наиболее вам запомнились?

– Мы много и порой очень хорошо работали и продолжаем искать новые идеи и программы. Но помнится особенно Бетховенский цикл – весь, включая Торжественную мессу, «Песни Гурре» Шенберга (это был последний концерт Фишера-Дискау – мне повезло!). Помню долгую тишину – мне показалось, вечность – в Бирмингемском зале после окончания Девятой симфонии Малера и затем взрыв эмоций после этой тишины.

– Венские гастроли во все времена были для музыкантов своеобразным «моментом истины». Это знаковое событие для любого оркестра. Что значит для вашего коллектива предстоящее выступление?

– Это важно, это трудно, это ответственно – играть симфонии Бетховена и Чайковского. Первое – заиграно, «заравнодушено». Второе – заиграно, «засентименталено». Как справиться с этой историей? Наш коллектив первым из всех русских оркестров приглашен в Музикферайн на цикл концертов – четыре подряд. Кажется, только оркестр Евгения Мравинского играл здесь несколько концертов подряд в давние времена.

– Программа ваших выступлений в Вене, помимо Бетховена и Чайковского, включает также Концерт для виолончели Мясковского. Что было определяющим в данном выборе?

– Почему Виолончельный концерт Мясковского? Этого замечательного русского композитора не знают толком и у нас, не говоря уже о Западе. А концерт – чудесный. Так что «звезды сошлись», и мое предложение было принято. Кстати, для исполнителя Александра Князева это тоже премьера – первое выступление в Музикферайн.

– 11 марта ваш концерт будет транслировать в прямом эфире канал «Культура», что, в общем, – уникальное событие для российского ТВ. Что вы считаете наиболее важным для себя в связи с прямой трансляцией?

– Цель любого концерта – раскрыть что-то важное в знакомых произведениях, а зал, где проходит концерт, сам является участником этого творческого процесса. Как зал звучит, как он взаимодействует со звуком, с оркестром, с твоей динамикой, все это – Концерт. И спасибо за доверие моим коллегам и друзьям телеканала «Культура», которые собираются увеличить нашу слушательскую аудиторию во много-много раз. Надеюсь и уповаю…

– На фоне происходящих событий у нас в стране и в мире стало ли больше экономических проблем у коллектива, который вы возглавляете?

– Стало! Хоть и не помню такого времени, когда было легко.