Шпион и его камера

Никто точно не знает, когда появились первые папарацци. Сам термин идет от фамилии героя из фильма Феллини «Сладкая жизнь» – персонаж, подглядывающий за жизнью кинозвезд и продающий увиденное, превратился в одного из двигателей масс-медиа ХХ века. Конечно, такие фотографы существовали и до Феллини. Но особенно заметны они стали после войны, когда камеры стали достаточно легки для того, что вовремя убежать, и достаточно дешевы, чтобы, если вдруг убежать не успел, не жалеть о разбитом аппарате. Удивительно еще одно совпадение – жанр папарацционной съемки развивался одновременно с криминальной фотографией. Цинизм того и другого явления налицо. Иногда они просто пересекались – всем известны посмертная съемка Мэрилин Монро или Анны Николь Смит. Говорят, по иронии судьбы, умирающего Феллини в последний раз ослепила вспышка папарацци.

У Рико Бариллари имеется своя тропа охоты, на которой он продолжает традиции филлиниевского героя. Главная сцена его шоу – Рим. Именно этот город со времен Одри Хепберн стал тем местом, где отдыхающие звезды видны как на ладони. Здесь все – от музеев до ресторанов – словно напоказ. Город, который увлекает в шумную и многоликую толпу, похож на джунгли, где фотограф должен выслеживать добычу в самых неожиданных местах. Уж не зашла ли Брижит Бордо с каким-нибудь новым дружком в пиццерию? Не Элизабет ли Тейлор перебегает площадь Санта Мария Маджоре?

Если посмотреть на снимки Бариллари с известной долей скепсиса, можно сказать, что никаких звезд с небес он не хватает. То есть у него нет разоблачающих, шокирующих или вообще каких-то из ряда вон скандальных фотографий. Скорее, даже наоборот – он вместе со звездами наслаждается их каникулярной жизнью. Есть кадр, на котором он изображен бегущим за Одри Хепберн, и упрашивающим ее открыть пакет с только что сделанной покупкой. Все картины итальянца – серия бытовых сценок в Вечном городе. Кто, с кем и как отдыхает.

Конечно, звезды у Рико не позируют. Все они немного «навеселе» от римского воздуха. Взять хоть широко улыбающегося Никиту Михалкова с русской водкой на итальянском застолье. Но фотограф и не пытается поймать своих героев, когда те уже не стоят на ногах и в буквальном смысле (если вспомнить американцев, снимающих Бритни Спирс) не залезает им под юбку. Бариллари из той категории папарацци, которые со временем из врагов превращаются в звездных друзей. Отсюда совершенно непонятна жуткая статистика, которую любят приводить устроители его выставки: якобы Бариллари 76 раз разбивали фотокамеру, 4 раза ломали нос и 11 раз ребра. И уж тем более непонятно, как на своем вернисаже в Столешниковом переулке в Москве фотограф собирался охотиться за нашими, российскими знаменитостями. Тут уже какой-то оксюморон: знаменитость приглашает знаменитость на выставку, чтобы как будто незаметно ее снять.

Вообще выставка Бариллари навевает не только ностальгию по более «мягким» и культурным папарацци, но и сожаление насчет того, что у нас не было и поныне нет этого фотожанра. Сначала Москва была закрыта и не слишком приветлива к мировым знаменитостям – здесь особо не расслабишься. По убеждению западных звезд, надо выставлять охранные кордоны в три ряда. В московских ресторанах и вип-клубах таких кордонов не меньше – не только от папарацци, но и от обычных граждан. Наконец, шоу-бизнес и медиа-бизнес настолько зависят друг от друга, настолько повязаны фальшивыми сенсациями (взять хоть готовую на все ради пиара Ксению Собчак), что изобразить даже видимость войны у них никак не получается.