В гражданском звании

Министерство обороны намерено отказаться от военной «специфики» там, где ее нет. А именно: заменить многие офицерские должности в армии гражданскими служащими и сержантским составом. Чтобы достичь как минимум двух целей – удешевить содержание армии и восполнить дефицит офицерских кадров невоенным персоналом. Намечаемые перемены диктуются не только экономическими соображениями, но и элементарным здравым смыслом. Армейская инфраструктура почти во всем повторяет гражданскую, тем не менее с давних советских времен находится под командованием офицеров. Начальник госпиталя, начальник типографии, начальник киностудии, начальник музея, начальник котельной, «умывальников начальник и мочалок командир» – это все люди в погонах. Зачем? Врач-кардиолог – он и в армии врач-кардиолог. Хотя есть профессиональные болезни (им подвержены ракетчики, подводники, летчики-истребители), лечением которых должны заниматься военные медики. По-своему незаменимы и полевые хирурги. Военно-медицинская академия, как и прежде, будет готовить таких специалистов. Но финансисты, экономисты, метеорологи, прочие представители штатских профессий могут служить (даже лучше сказать – работать) в Вооруженных силах, и не имея офицерского звания.

Конечно, кадровая «конверсия» – дело непростое. Когда военврач, выслуживший положенный срок, снимает погоны и продолжает возглавлять медсанчасть, с ним никаких проблем: он владеет профессией. Но гражданских специалистов для Генштаба, главных управлений Минобороны надо готовить, и не год или два, а серьезно и основательно. Или еще вопрос: на какой законодательной базе будут строиться в армии отношения офицеров и гражданских специалистов, если первые живут по уставу, а вторые – по Трудовому кодексу? Впрочем, все это уже детали. Обдумать их нетрудно.

Министерство обороны собирается изменить и положение военных судов. Пакет соответствующих законопроектов направлен в Госдуму. Если идея найдет там поддержку, судьи и работники судебного аппарата тоже потеряют статус военнослужащих. Для расставания с военными судами у Минобороны есть свои причины: до сих пор эти суды финансировались из его бюджета, но министру не подчинялись. Теперь же, как сказано в пояснительных записках к законопроектам, деятельность военных судов будет оплачиваться из бюджетных средств, «выделенных на содержание Верховного суда РФ и Судебного департамента при Верховном суде РФ». И самое главное: хочешь работать военным судьей – приостанови прохождение воинской службы, а если расстался с судейской должностью – можешь возобновить свой контракт с Вооруженными силами.

Насчет пробудившегося желания устранить зависимость военных судей от армейского начальства ничего сказать не могу, кроме того, что не склонен это желание преувеличивать. Думаю, в инициативе армейских чиновников решающую роль играет сугубо экономический интерес. Но в серьезном выигрыше тут может оказаться и общество. Армия не должна жить по отдельным законам и превращаться в резервацию, где права рядового военнослужащего отличаются от прав рядового гражданина. Собственная, закрытая судебная система не добавляет армейским институтам необходимой прозрачности, выводит их из-под общественного контроля.

В самом деле, давно пора внимательно посмотреть, что собой представляет сформировавшаяся еще в советские времена система российской военной юстиции. Одна из очевидностей: военная юстиция втянулась в политику. Точнее, ее втянули. Прежде же следователи и прокуроры в офицерских погонах все больше занимались делами о дезертирстве, убийствах в воинских частях, хищениях со складов боеприпасов... Вмешательство в подобные расследования верховная власть не практиковала, ибо не знала в том нужды. А главному военному прокурору, кто бы эту должность ни занимал, не очень требовались навыки высокой чиновничьей дипломатии, дотошное знание коридоров и закоулков большой политики. Чтобы держаться на плаву и не портить себе карьеру, ему вполне хватало осведомленности о настроениях в кабинетах военного начальства. Так служить было проще и безопаснее. Надзор за исполнением законов в Вооруженных силах, с точки зрения должностного самосохранения, и сейчас представляется делом не слишком обременительным. Ибо этот надзор носит шинель и отдает честь любому старшему по званию.

В таком же положении находится и военный суд. Если вести процесс, где в качестве обвиняемых фигурируют представители армии, могут лишь люди в погонах, то круговая порука неизбежна. Военная Фемида – это советский анахронизм. Как служит закону судья, связанный воинскими уставами, хорошо известно.

Зная медлительность российской государственной машины в проведении насущных реформ, кто-то назовет намечаемое «огражданствление» армии лишь декларацией о намерениях, сделав акцент на первом слове. Я же обратил бы больше внимания на второе. Тут важны именно намерения. Они – беспрецедентны. На протяжении долгих десятилетий российское военное ведомство стойко оборонялось от попыток общества повлиять на армейские порядки. Всякие «разговорчики в строю» зычно пресекались. Если намерение (чем бы оно ни диктовалось) избавиться от излишка погон будет реализовано, это станет заметным шагом к реформе Вооруженных сил.