Певица Валерия:

– В чем причина такого, прямо скажем, неожиданного интереса западных звезд к нашим, и наоборот?

– У нас интерес к ним был давно. Но в последнее время и они стали реагировать на нас. И это большое счастье, что мы сегодня можем сотрудничать с такими великими артистами, музыкантами, вокалистами. Судя по всему, просто время пришло. Ну скажите, кто к нам мог приехать в 1990-е? Только очень смелые и отважные люди. Имидж России меняется, на нас по-другому в мире смотрят.

– То есть причины скорее лежат в области экономики и политики, чем в области искусства?

– Я думаю, что в России талантливые люди, которые могли бы петь с ними на равных, были всегда. И в 70-е, и в 80-е, и в 90-е. Но не случалось таких мощных дуэтов. Очевидно, все были поглощены какими-то внутренними проблемами, и даже мысли о сотрудничестве на таком уровне не возникали.

– Такие мощные дуэты, и в частности ваш с Робином Гиббом, рассчитаны на российскую публику или на западную? И достаточную ли отдачу получает ваш партнер? Ведь российская эстрада на Западе малоизвестна.

– Так получилось, что я фактически «влилась» в репертуар Робина Гибба. Мы записали в студии и отправили ему кавер-версию одной из песен Bee Gees. После этого Робин позволил мне перепеть Stayin’ Alive, и в итоге родилась первая женская версия этого хита. А совсем недавно я получила от Робина предложение спеть эту песню вместе. Это его идея. Получается, что происходит взаимопроникновение. Думаю, что такие дуэты рассчитаны и на нашу, и на западную публику. Мы с Робином сейчас готовим второй совместный сингл, за которым последует альбом. Кроме того, я приглашена в качестве участника концерта памяти Морриса Гибба (басист и вокалист Bee Gees, брат Робина, скончавшийся в 2003 году. – «НИ»), после которого планируется мировое турне группы Bee Gees. Но не хочу забегать вперед, пока мы делаем вторую совместную песню, которую предложил Робин, и этим предложением я очень польщена.

– Валерия, столь представительные конкурсы исполнителей как «Новая волна» – всегда повод поговорить о том, что происходит с молодежью на поп-сцене, тем более что в этом году вы работали в жюри. На ваш взгляд, насколько успешным сегодня можно назвать новое поколение на эстраде?

– Кризис жанра наблюдается везде, во всем мире. Молодым артистам очень сложно развиваться, потому что фирмы грамзаписи претерпевают не самые лучшие времена. Они абсолютно не развивают новых артистов, а используют старые имена. Легче раскрутить кого-то, уже известного, чем вкладывать деньги в совершенно нового. Конечно, появляются молодые артисты, но с большим-большим трудом. И это при том, что возможностей для творчества сейчас намного больше. Можно создавать какую угодно музыку, можно научиться всему, чему угодно. И в этом смысле время вроде бы потрясающее. Но чтобы доказать, что ты талантлив, требуется намного больше усилий.

– Когда вы говорите о кризисе жанра, вы имеете в виду резкое уменьшение продаж музыки на «физических» носителях и ее переход в Интернет?

– Одно порождает другое. Здесь и Интернет, и пиратство. Вообще, вся система практически рушится. И непонятно, что делать. При этом если российским артистам ко всему этому не привыкать – мы всегда зарабатывали только концертами, то для западных музыкантов эти изменения стали неприятной новостью. Сейчас практически никто свои диски не продает. Многие просто раздают их – для того чтобы поехать в тур и успешно отработать свои концерты.

– Как же в таком случае будет развиваться мировая музыкальная индустрия?

– Сложно предсказывать будущее. Но мне кажется, что есть и какие-то положительные моменты. Шелуха отсеется методом естественного отбора – выживут только те артисты, которые могут по-настоящему держать публику. Но как оно будет – кто же знает?

– Шелухи больше у нас или на Западе?

– Везде хватает. Там ее тоже предостаточно. Я смотрю в разных странах местные музыкальные каналы. Не интернациональные, где правят бал звезды, уже признанные во многих странах, а локальные. Очень много «проходных» артистов попадается.

– А насколько сложнее стало продвигаться в последнее время лично вам?

– Заметно сложнее. Хотелось бы, конечно, на нормальном рынке поработать – не успели. Теперь от артиста мало что зависит. Но задел у нас есть. Нам интересно делать что-то новое, двигаться вперед. В этом смысл жизни вообще.

– А Робин Гибб может как-то поспособствовать вашему продвижению, как думаете?

– Я очень надеюсь на это. То, что Робин поставил свое имя рядом с моим, для меня это уже огромное счастье и поддержка.

СПРАВКА